Синдзи-кун и его попытка прожить обычную жизнь. Виталий Хонихоев
школьной социальной жизни – красивые девчонки.
Там властвовала Снежная Королева Юки со своей свитой из двух близняшек и ее конкурентка Аоки-чан, производившая вид простой и милой девчушки, с тремя ближайшими подружками – такой себе квартет из райских птичек.
Остальные одноклассники либо стремились прибиться к какой-нибудь из групп, либо входили в безликую серую массу неудачников. Нет, на самом деле среди этих неудачников были и свои мелкие группки, но влияния на погоду в классе они не имели.
Что касается Синдзи-куна, то он был неудачником и рохлей, и его мнение и существование никого не интересовало. И я бы с удовольствием оставил все как есть, потому что такое положение меня устраивало. Лезть в лидеры класса, показывать свою крутость и офигенность – зачем? Я прожил одну жизнь, прожил ее ярко и насыщенно, умер, как и полагается мужчине – в бою. Я не ожидал следующей жизни, но видимо так уж устроена вселенная, может быть, и после этой жизни я снова перерожусь, и так бесконечное количество раз. Что я точно знал, так это то, что энтузиазма в завоевании и осуществлении новой жизни у меня стало меньше. Смысл? Завоевать мир? Заработать, украсть, отжать миллиард? Создать свой гарем?
Радости от этого очень мало, а вот забот – очень много. Как там у Булгакова – «он не заслужил свет, он заслужил покой». Вот. Я заслужил покой, как Мастер. Я тоже хочу большой дом на берегу моря, где буду проводить дни и ночи в покое. Да, друзья, да, пусть будет жена или жены – но уж тут надо постараться подобрать спокойных. И тех и других. Поэтому жизнь, где мое мнение и существование не заботило окружающих, была тем, что доктор прописал.
Вот только чертов Цудзи не вовремя влез. Можно было терпеть, но, во-первых, это некомфортно (а покой – это и комфорт), а во-вторых, такие как он на этом не останавливаются. Терпеть тут не получится. Этим ребятам нужно довести тебя до грани, тогда они чувствуют, что день прожит не зря. А потому надо было изменить свой социальный статус и занять нишу странного типа, которого лучше не трогать, ибо чревато. Надо, конечно, подтянуть свое тело. Заняться собой, наработать форму, раз уж я в этом теле надолго – надо сформировать его как следует, да…
Задумавшись об этом, я медленно побрел домой после школы. Идти было не так уж и далеко – около километра по узким улочкам, а возле дома я зашел в маленький продуктовый магазин Тамагавы. Зазвенел колокольчик, прикрепленный к дверному косяку, оповещая продавца, что зашел покупатель, и стоящая у прилавка пухленькая девушка улыбнулась мне и склонилась в легком поклоне.
– Синдзи-кун! Добро пожаловать!
– Здравствуйте, Иноэ-сан. Как у вас дела?
– А как могут быть дела в маленьком магазинчике этого бездельника Кенты? Вечно он напьется, а потом валяется в кровати два дня подряд, а я стою у прилавка как привязанная. – Она сложила руки на груди, выражая недовольство. – А мне, между прочим, Ямасита-кун, уже двадцать пять! Я так замуж никогда не выйду.
– Обязательно выйдете,