Диагноз: не женат. Опасные тайны. Александра Шервинская
ей свою здоровенную ручищу под спину и помог приподняться.
Было понятно, что Кассандра умирает и держится только невероятным усилием воли, но даже при этом хватка у её небольшой изящной ручки была стальная. Она помолчала, видимо, справляясь с болью, а потом неожиданно чистым мелодичным голосом заговорила:
– Я, Кассандра дель Строцци, графиня Ариано, признаю присутствующую здесь Розалинду своей дочерью со всеми вытекающими из этого обязанностями и правами наследования. Свидетелем будет Хорст ван дер Ларсин, и да станет Странник на страже моей последней воли.
Не успела я сказать хоть что-то, ошарашенная всем происходящим, как Хорст, подозрительно шмыгая носом, взял кинжал и сделал надрез на моей ладони, приложив его к окровавленной руке Кассандры. В тот же миг у меня перед глазами взвился цветной вихрь, сметённый приступом такой адской боли, что я рухнула на траву рядом с застывшей Кэсс.
Когда я пришла в себя, вокруг царила благостная тишина, только негромко щебетали птицы и шумела листва. Открывать глаза категорически не хотелось, тем более, что болело всё, что может болеть, а то, что болеть не может по определению, ныло и чесалось. Прикинув, что какое-то время я ещё могу поваляться на травке и послушать птичек, я попробовала расслабиться и, как ни странно, у меня это даже получилось.
– Ну и чего лежим, кого ждём? – раздался рядом незнакомый недовольный мужской голос. – Вижу ведь, что в себя пришла, болезная. Так что давай, вставай, шевели лапами… или что там у тебя.
Я приоткрыла один глаз и осторожно огляделась: вокруг по-прежнему никого не было, причём, что странно, не было и Хоря с погибшей Кассандрой. Я лежала на зелёненькой травке возле коновязи в гордом одиночестве, если не считать развалившегося неподалёку чёрного кота, который раньше принадлежал Кэсс. Сердце кольнуло острой иголкой боли, хотя я и не успела узнать и тем более полюбить эту женщину. Но прежде чем разбираться во всём случившемся, нужно как-то встать… наверное…
– О боги, все, какие есть на свете, больно-то как, – я кряхтя, как столетняя бабка, попробовала встать хотя бы на коленки для начала.
– Ну вот, можешь же, когда хочешь, – снова прокомментировал кто-то невидимый, и я закрутила головой, тут же пожалев об этом, так как от приступа головокружения чуть не рухнула обратно на траву.
– Аккуратнее, бестолковая, – обеспокоенно проворчал голос, – сиди тут потом опять, жди. Жарко, между прочим, самое пекло. Ты бы хоть в тень переползла, что ли… Слышишь меня?
– Слышу, – послушно отозвалась я, всё ещё не теряя надежды увидеть того, с кем я разговариваю, и убедиться, что у меня хотя бы с головой всё в относительном порядке. – Но не вижу. Тут нет никого кроме меня… но с кем-то ведь я разговариваю, верно?
– Оу… Неужели это попытка мыслить логически? – в неизвестном голосе прорезались издевательские нотки. – Значит, ещё не всё потеряно. Вниз посмотри, убогая… Только головёнкой сильно не дёргай, аккуратнее…
Решив