Соловей в море. Александр Муратов

      Средненький такой воин-ловкач. Мудрость только выбивается из картины, я ведь в яслях в нее баллы с четырех заработанных уровней спустил, пока думал о карьере барда и картежника… Ну да с этим ладно, а вот почему мы все еще на захваченном корабле?

      Я повернулся к нашему капитану, который, к моему удивлению, тоже еще не вернулся на «Папильон». Он стоял, нетерпеливо похлопывая себя по ноге ладонью, и наблюдал за шкипом Тином, неуклюже выбирающимся из трюмного люка.

      – Как и обещал этот… темный… со свиньей который, – начал доклад шкип, – в трюме триста тюков чернокряжского хлопка высочайшего качества. Золотые королевские печати на месте. В «Папильон» влезет пятьдесят, не больше. Жду распоряжений, капитан!

      В конце шкип приложил согнутый палец ко лбу, как будто хотел приподнять отсутствующую у него шляпу. Здесь так честь отдают, мне тоже приходилось.

      – Устранить повреждения, – веско бросил капитан, – призовую команду на борт, пусть идут на базу, – и отправился неспешным шагом обратно на «Папильон». А фиг ли ему, распорядился и все. А отдуваться другие будут. И я прямо как чувствовал.

      – За работу, бездельники! – немедленно заорал шкип, – Марселя заменить! Мачту в гнездо, закрепить клиньями! Сол! Тебя с поклоном приглашать?

      Я вздрогнул, услышав свое имя, и поспешил к мачте, доставая из мешка плотницкий топор. На корабле три профессии в почете – плотники, кузнецы и портные. Чтобы, стало быть, устранять повреждения корпуса и парусов. Я вот был плотником и лесорубом, чем шкип постоянно бессовестно пользовался. Мачта, как мне объяснял еще на берегу мой наставник по корабельным делам, держится на месте в основном вантами и стоячим такелажем, так что для плотника тут работы минимум должно быть. Я дождался, пока аварийная команда заменит перебитые Единорогом штаги и принялся за работу. С моим (никаким) уровнем профессии единственное, что я смогу сделать – это вбить клинья, чтобы мачта в гнезде не гуляла. Так что – вперед! Чурбачок из аварийного набора в руки, и топориком тюк-тюк!