Рассеивая сумрак. Бессонная война. Сэм Альфсен
на месте, сверля хаванца злобным взглядом.
– Вся моя жизнь скатилась в бездну из-за того, что совершил эрд. Почему я должен оставаться на его стороне? Я хочу снова быть вместе с братом, как и раньше. И бороться против власти аристократов, которые день за днём проводят в богатстве и роскоши и noi`reh[11] для этого не делают. Что я должен сказать, брат? Что ненавижу их? А разве это не понятно без слов?
Нуска звучал убедительно. Хотя бы по той причине, что только вчера разговаривал с одним из знатных hve. А ещё он был непривычно сильно раздражён и зол. Возможно, даже не отказался бы скрестить с кем-то клинки, но… Меч всё ещё хранился в доме Жамина, куда было ни в коем случае нельзя возвращаться.
Вьен смерил лекаря оценивающим взглядом. Длинный хвост, переброшенный через плечо, делал его смутно похожим на эрда. Позиция лидера, которую он занимал практически всю жизнь, закалила его и научила держать себя в руках.
Но этот блеск в глазах, этот безжалостный неугасимый огонь скрыть было невозможно. Если кто-то не покорялся его воле, то склонял голову в страхе перед этим взглядом.
– Пойдём переговорим, – в приказном тоне распорядился Вьен и, не оборачиваясь, пошёл вглубь лагеря.
Нуске же оставалось только гадать, что задумал брат. Вонзит ли он свою саблю ему прямо под рёбра, когда они окажутся наедине?
Пришлось аккуратно мелькать между раздражённых арцентов, однако одежды Нуски были настолько вычурными и так выделялись на фоне бордовых плащей, что он невольно привлекал внимание.
Звезда начала медленно закатываться за горизонт, когда они достигли палатки на противоположной стороне лагеря. Она оказалась высокой и была выстроена в форме пирамиды. Серая ткань со всех сторон скрывала внутреннее убранство и служила стенами.
Вьен медленно приподнял полог и с усмешкой пропустил Нуску вперёд. Лекарь успел лишь заметить, что в личной палатке лидера царила темнота. Чужой дэ тоже не ощущалось – кажется, внутри никого больше не было.
Стоило им оказаться наедине в полной темноте, как прямо за спиной у лекаря раздался смешок. Нуска только вздохнул – ему никогда не удавалось считывать настроение брата. Оставалось только ждать и смотреть, во что всё выльется.
– Зачем ты пришёл, братишка? Ты правда думал, что я тебе поверю?
Вот оно. Холодное лезвие упёрлось в спину и, с треском распарывая одежду, скользнуло вверх, вдоль позвоночника.
– Зачем ты так разоделся?
– Не хотел, чтобы мой визит остался незамеченным, – пожал плечами Нуска и резко развернулся, совершенно не боясь этого отливающего кровью лезвия. Оно неприятно мазнуло по боку и животу, но вновь лишь надорвало тонкие одеяния.
Стояла тишина. Вьен казался спокойным, но Нуска даже в темноте мог разглядеть его огненный взгляд, пробирающий до костей. Вряд ли они смогут когда-нибудь поговорить начистоту и выложить друг другу всё. Брат никогда не признается в своих истинных намерениях, как и Нуска, а потому… им следует просто хорошо сыграть свои роли.
– Брат, если
Noi`reh – ругательство на языке лесных племён, обозначает «ничего», но слово считается грубым и неприемлемым аналогом.