Венец из Белых лилий. Lavender
и никогда больше не слышать сладкого, раздражительного смеха. Аврора творила с узником всё что вздумается, прекрасно понимая, что ей за это ничего не будет. Издевательства были её ежедневным ритуалом, и лишь иногда бывали дни, когда паладин не появлялась в темнице, обычно перед чем-то действительно болезненным. Он настолько привык к боли, что мог вынести любую пытку без крика, молча и гордо. Для Авроры было лишь одно правило – не убивать его. Остальные заключенные, попавшие под её власть, умирали в течение недели, потому тюрьма пустовала.
– Какой прекрасный взгляд, – ноготком мизинца она потянула нижнюю губу вниз. – Ах, милый мой Альтаир, если бы Нефилим позволил, я бы переступила грань наших отношений. Не часто на свет рождаются такие красивые создания.
Недавно рассечённая бровь демона дрогнула. Скажи он хоть слово, Аврора расценит это как сигнал одобрения и начнёт свои издевательства. Сколько бы не старался держать рот на замке, в один момент терпение заканчивалось и что-то, да вырывалось в ответ. Из-за Авроры паладины больше не были для него святыми. Ничтожные, заносчивые создания, чьё существование и гордые речи раздражали.
– Молчишь, – Аврора тяжко вздохнула и подошла к нему ближе. – Милый, скажи мне хоть что-нибудь? Я ведь так стараюсь хорошо относиться к тебе. Разве это не значит, что ты стал для меня больше, чем узником, м?
Она встала перед ним на колени и, обняв демона за шею, заглянула в алые глаза. Лицо Альтаира исказилось в отвращении. Стиснул зубы, чтобы в очередной раз не выругаться на паладина, для которой всё это было игрой, чтобы скрасить досуг в мрачном подземелье, где все узники были не больше, чем вещами, которые можно пустить в расход. Сжав его щёки, впившись в кожу ногтями, она повернула лицо Альтаира к себе.
– Мне скучно, Альтаир, – шепнула девушка, настойчиво поцеловав его.
Отвращение взяло верх и, укусив паладина за губу, демон оскалился, подобно дикому зверю. Отпрянув, та лишь заулыбалась, вытирая большим пальцем кровь.
– Непослушная псина. Но твоя любимая простит эту ярость, – ласково прошептала она. – Ничтожество. Кто тебя ждёт вне Хель? Все живые существа презирают демонов, и ты не исключение. Нефилиму всё равно, что я сделаю, ли бы ты не умер в этом духами забытой темнице. Так почему ты отвергаешь мою любовь?
Хихикнула она, продолжала обнимать шею Альтаира, пока тот смотрел на неё, желая разорвать на куски.
– Лишь я вижу твою ценность, милый. Но что бы я ни делала, ты почти всегда молчишь. Так скучно, – она снова заулыбалась. – Что я могу сделать, чтобы ты всегда думал обо мне? Я ломала тебе кости, оставляла глубокие раны, жгла и била. Но ты до сих пор ни разу не воззвал ко мне. Может, раз ты всё равно не говоришь, перерезать тебе горло? Всё равно не умрёшь, ты же сильный, правда?
Аврора поднялась и, тряхнув длинными волосами, приподняла правую руку. Альтаир напрягся и дернулся, в надежде разорвать цепи,