Я убью за место в раю. Петр Юшко
оба колена, возможно, проверяла пульс или шарила по карманам. Тело несколько раз переворачивали. Потом обратно по своим следам. Размер 38, сапоги – самоделка. Скорее всего, из шкуры лося, но со странным задником. У нас могут быть и такие, но я не видела. Шаг легкий, широкий, пружинистый. Шла уверенно. Потом след теряется, там, где нет снега. Тропинок много, не определишь. Вторым пришел мужчина, размер ноги 42 или 43, стоптанные берцы. Хромает на правую ногу. Пришел, постоял рядом с телом, и ушел обратно. Шаг начал ускоряться, но дальше снега нет, трудно сказать побежал или просто быстро пошел.
Они немного помолчали, наблюдая за манипуляциями Брока. Черный человек медленно поднимал одну ногу, поворачивался на второй на 180 градусов и делал гигантский шаг, с трудом сохраняя равновесие. Потом помахав руками, повторял тоже самое. Так он передвигался около места преступления стараясь наступать на свои собственные следы.
– Шеф, – тихо проговорила Элла.
– Что нашла?
– У нее татуировка на запястье. Свежая совсем. Месяц, два от силы. Это одна из наших.
– Да чтоб енот наклакал мне в стакан с чистой водкой и выпить это залпом без закуски, – ругнулся Шериф, – осмотритесь еще. Радиус до тридцати метров. Ищите еще следы. Как закончите, берите носилки и несите ее Ветеринару. Пусть скажет, чьи зубы, когти или, что он там найдет. Думаю, это та учительница из школы, которая не голосовала. Отбилась от группы собирателей и нарвалась на росомаху. Та ей по горлу когтями, кричать не смогла, пыталась убежать. Могла раненая сама сюда добраться, а зверя вспугнули парни с поста. Или эта, которая размер 38, шаг легкий, широкий, пружинистый. Хм. Байкеры? Просто чужаки? Изгнанный мстит? Поговаривали, что тот проповедник апокалипсиса так и шарится по округе. Да, и вот еще. Все ее вещи собери и сложи в комнате у Ветеринара. Я сам приду, посмотрю. Не узнала ее?
– Нет. Лицо сильно залито кровью. Одного глаза нет. Горло все порвано.
Шериф еще раз матерно выругался и, пружиня по разбухшему от влаги мху, направился в сторону Майора, командующего отрядами охраны поселения. Он запыхался, пройдя триста метров в горку, и с трудом перевел дыхание. Майор стоял как статуя, затянутый в армейскую легкую куртку с Калашниковым за спиной. Скуластый, гладко выбритый, нос горбатый как у орла, глаза выпученные. Страшный мужик. Жестокий. Мурашки от него по спине.
– Утречко доброе, Егор, – приветствовал его Майор и протянул сухую ладонь с тонкой желтой кожей, – ну что там? Стая беженку задрала?
– Ребята, отойдите метров на двадцать,– бросил Шериф бойцам Майора и когда те выполнили его просьбу, сказал, – привет Артур Степаныч. Эта из наших. На запястье свежая татуировка. Вчера у меня один человек не проголосовал. Скорее всего, это она. Почему не было доложено, как полагается, что один собиратель не вернулся?
– Егор, вчера все вернулись, – Майор стал еще прямее и желваки на его скулах задвигались. Он провел ладонью по выбритой до блеска голове, смахивая капли воды, – на ней нет плаща собирателей. Все антиклещевники