Я не твоя. Элен Блио
вас заговорил, извините. А пора уже попробовать вас в роли наездницы, – то, как он это сказал, снова заставило меня почувствовать жар в теле. Так… двусмысленно. Остро.
И руки на моем теле чувствовались остро, когда он помогал мне вскочить в седло. Вскочить, конечно, было сильно сказано.
Тамерлан показывал, что нужно делать, рассказывал, а меня бросало то в жар, то в холод. От его прикосновений, от его внимания. От его близости.
Внутренний голос постоянно меня предостерегал, тормозил, но… разве мы в двадцать лет слушаем его?
Я проехала на Алхайят несколько кругов – Тамерлан держал корду – специальный длинный повод.
Я, наивная, думала, что мне сразу уже можно будет куда-то самой поехать, вернее, пойти – медленным шагом, но, оказалось, не все в катании на лошадях так просто.
Не знаю, сколько прошло времени – что-то около часа, – когда Там сказал, что для первого раза достаточно.
У меня все внутри сжалось, когда я поняла, что сейчас он подойдет, чтобы помочь мне спешиться.
Мне было страшно. Я боялась того, что он может сделать, боялась, что его прикосновения будут чересчур откровенными. Но также я боялась того, что мне это понравится. И еще боялась разочароваться, если ничего подобного не будет, и он просто поможет мне, как опытный наездник помогает новичку.
Собственно, Тамерлан так и поступил. Он был весьма предупредителен.
– Спасибо огромное. Ну что, мне, наверное, пора?
– Разве ты не хотела бы попробовать покататься на Тамерлане?
Что? Он… говорил серьезно?
– Но… разве можно? Он такой…
– Можно. Со мной.
Я забыла, как дышать. Мне нужно было вежливо отказаться, сославшись на усталость и… страх. Но его ореховые глаза…
– Готова?
Что я могла ответить?
Глава 10
Мне нужен был ледяной душ, нужно было остыть, а я, наоборот, вскочил в седло, и мы с Тамерланом бросились в стремительный галоп.
Если бы ветер, бьющий в лицо, мог остудить!
Я сгорал. Сгорал рядом с ней. От близости с этой девушкой, от ее аромата с ума сходил. Голова кружилась.
Смотрел на ее губы и умирал от желания прижаться!
Такая нежная! Такая… не мог понять, почему, но на ум одно слово приходило – родная. Моя.
Она моя. Будет моей, и точка.
Я уже предупредил брата, после той истории на вечеринке, чтобы он и думать забыл о Светлячке!
Где это видано? В драку влез, да еще так, что девчонке пришлось за него заступаться! И с сережками этими поступил как… идиот!
Кто так делает? Он меня иногда поражал своей… тупостью! Как будто не я сам его воспитывал!
Да, конечно, когда я уезжал на пару лет за границу, учился, бизнес строил, отец и мать вместо того, чтобы Илика держать в ежовых рукавицах, разбаловали совсем.
Ладно. Мне в этой ситуации даже проще.
Ильяс сам дал мне карт-бланш. Светлячок свободен.
А я… Я настойчив.
Летел по полю, дороги не разбирая, полагаясь на чутье Тамерлана, краем глаза зацепил – девочка