Мне всё равно. Элен Блио
Мне всегда казалось, что нет ничего проще, и вот… Зашквар. Сочинять стихи получается лучше.
Может, так и говорить с ней, стихами?
– Ты не написал вечером.
Тадам… звон в ушах, как будто я под колонкой в тысячу ватт стою. Ждала?
– Не написал. – А почему – слабо сказать, а, Тор? Громовержец? Или это был Зевс? Без разницы. – Я…
– Ты увидел меня с Сашей, да?
Спасибо, Мышь. Спасла.
Жесть… реал, не могу выговорить то, что хочу и должен. Чёрт, соберись тряпка! Мужик ты или…
– Это бывший муж моей сестры, то есть… не бывший…
– Так бывает? – ухмыляюсь, прикольная формула, почему нет? Бывший-не бывший… – Тут или бывший, или…
– Соня умерла…
Шок.
Словно острым тесаком в грудину. Резко. С размаху.
Умерла. У неё умерла сестра! А я…
Как я мог? Я? Я! Который… который уж это-то точно должен был просчитать, понять…
С трудом удерживаю машину, хотя еду так, словно нет пятисот лошадок под капотом.
Мышка пережила смерть. Она поэтому такая…
Да… мы с ней могли бы видеть фестралов, если бы были в Хогвартсе.
Но мы не там…
Глава 17
Соня умерла.
Мне до сих пор нереально произносить эти слова. Каждый раз эта фраза взрывает мою вселенную.
Она не могла умереть! Просто не могла! Только не Сонька!
Она так жизнь любила! Умела радоваться всему…
– Чёрт…
Не смотрю на него, но вижу, что ему не по себе. Не надо было говорить. Не надо вот так.
Молчим, пара минут – и машина тормозит у входа в популярную здесь несетевую кофейню.
Вижу, как Тор подносит руки к лицу, закрывает глаза нижней частью ладоней. Его грудная клетка как-то слишком быстро поднимается и опускается. Потом он резко убирает руки и задирает голову вверх. Я вижу, как покраснели его веки, белки.
– Чёрт, какое я дно… – он дышит прерывисто.
Я ничего не говорю. Не могу разобрать свои эмоции. Раньше мне не хотелось, чтобы меня жалели, соболезновали, меня это не просто раздражало, вводило в ярость. Рвало на части.
Может, потому, что я не верила в то, что Сони нет? Я долго-долго не верила.
Наверное, до того момента, пока папа… Пока папа не решил уехать.
До сих пор не могу понять…
И вообще… Как стало сложно жить.
И больно. Может, просто потому, что я выросла?
Зачем я выросла?
Раньше я все время говорила Соне – хочу стать взрослой, хочу стать взрослой! А она, смеясь, отвечала, что я дурочка, что маленьким жить гораздо проще…
Соня…
– Лера… ты… Чёрт, – голос у Тора срывается, хрипит…
– Успокойся. Нормально всё. Ты не знал.
– Ничего не нормально. Как ты после всего вообще можешь со мной рядом… Просто… убиться об стену.
– Мы пойдем пить кофе?
– Кофе?
Я смотрю на него, сжав челюсти.
Не надо меня жалеть. Не надо. Это не поможет. Никогда не помогает.
Кажется, он понимает мой внутренний посыл, просьбу.
Молча выходит, огибает