Клятва. Павел Владимирович Калашников
подробностей, но, увы, там его встречал только выросший из-под пола зеленый сорняк да куча хозяйского мусора, не представляющего особого интереса.
Когда несколько последних сутулых домиков были прочесаны, отряд приблизился к старому конторскому зданию, время которого было на исходе: оно сгорбилось, а синяя краска порядком обветшала.
– Вот это да, – сказал Кувалда. – Раритет!
– Дерьмотет, – ответил Хриплый, – че это за убогая рухлядь?
– Здесь всё – убогое, – заключил Лом.
Зажглись налобные фонарики и, выхватывая из липкого мрака силуэты мебели, группа, заскрипев шатким полом, вошла через разбитую дверь. Внутри было темней чем в любом из домов: большая часть окон была заколочена, уже успевшими состариться досками, а те немногие, что пропускали толики уходящего солнечного света, были завешаны старым тряпьем. Сорняк пустил корни и здесь, но не так сильно, как в других домах: его как будто намеренно рвали, не давая подняться из-под земли.
В воздухе парил непонятный смрад. То был коктейль из запахов крови, сорняков и гноя, заполонившим конторские комнатки. Первым на себе его ощутил Хриплый. От него немного закружилась голова. Остальные закашлялись, а у некоторых даже потекли слезы.
– Ну и вонизма…
Зевс не вошел. Только учуяв отвратительный смрад, он буквально прилип к земле и отказался входить внутрь.Внутри никого не было, не считая гор костей и гниющих остатков мяса: отряд прочесал комнаты и везде их ожидала лишь разваленная и гнилая мебель, залитые, давно запекшейся кровью серые стены, пропитавшиеся мерзкой мокротой от плюща и растущих отовсюду грибов, что облюбовали сырые углы.
Сорвали тряпки с окон. Блеклые лучики уходящего солнца, которые тщетно пробивались через плотный свинцовый небесный купол из туч, заползли внутрь. Немного ясней проявились мрачные, сокрытые тьмой остатки цивилизации.
– Возвращаться не будем, – окончательно решил горец, – заночуем в башне.Егерь оглянул отряд: новички даже немного заулыбались, поняв, что больше тварей нет.
Они вышли. Шли медленно, не торопясь. Уродливые, сложенные пополам стволы деревьев, кривыми ветвями пугали заблудших новичков.
Ночь спускалась на землю. Егерь и Хриплый шли впереди, а за ними – новички. Замыкали круг оставшиеся сталкеры.
Всем хотелось что-то сказать и развеять нависшую над ними тишину, но слова будто застревали в горле. Да и о чем говорить, когда в сумеречных тенях могли таиться монстры.
Осенний холод жег пальцы. По кронам деревьев пробежался легкий ветерок. Раздался вой.
Все оглянулись. Вскинули калаши.
– Все слышали? – тут же спросил Егерь.
– Етить его мать, – прошипел Хриплый. – Волчары!
Изо тьмы прояснились десятки янтарных глаз. Они поблескивали из-за нагромождений тополей, бешено метаясь из стороны в сторону.
«Окружили, – быстро смекнул Егерь, слыша, как волчий рык расползается по округе, – Вот же, суки…»
– В