Рыбки всегда плавают вправо. Антон Гусев
везде, где они пожелают. Если вообще по такой тесной лодчонке, как у него, можно «разгуливать».
Какой-то мужчина высунулся из окна, в которое прямо сейчас заливалась вода, и, стоя в ней по пояс, крикнул мальчику:
– Ну и куда ты теперь? Тут, хоть оставайся на месте, хоть наизнанку вывернись, исход один!
Мужчина перешёл на какой-то очень грубый и малознакомый язык, из другого окна ему ответили на том же наречии. Кто-то захохотал, и тут же о борт лодки разбилась пустая бутылка. Мальчик втянул голову в плечи, оборачиваться не хотелось.
Ещё одна пластиковая бутылка ударилась о борт и плюхнулась в воду. Клос дотянулся до неё и положил под стул, на котором сидел.
«Будет время – привяжу к борту, рядом с остальными, чего добру пропадать», – про себя мальчик ещё раз удивился такому полезному свойству пустых пластиковых бутылок, как непотопляемость.
«Сами всегда всплывают наружу, да ещё и тащат за собой всё, что находится сверху. Вот сейчас, например, мою лодку. Кто бы мог подумать, что пустая бутылка может быть полезнее полной?»
«Странное дело, – продолжал размышлять Клос, – в каждой квартире уж точно есть шкаф, шторы, пустые пластиковые бутылки и старая швабра. Почему же все эти люди не делают лодки? Вместо этого они предпочитают бегать по этажам, ругаться друг с другом, толкаться и прыгать в воду. Наверное, всё дело в том, что они всегда очень заняты важными делами, а у меня и дел каких-то особенных нет».
Мальчик в который раз с гордостью осматривал своё творение, ощупывал парус, постукивал сапогом по палубе, проверял, крепко ли на подлокотниках лодки стоят горшки с комнатными растениями.
Неожиданно лодку качнуло и резко повело в сторону. На конце мачты затянулся узел: какой-то чудак смастерил из верёвки лассо и набросил его на самую верхушку мачты, сделанной из выдвижной металлической трубы от пылесоса. Другой конец верёвки тянулся к одному из тёмных оконных проёмов – мальчик сразу заметил его по маленькому тлеющему огоньку сигареты и редким клубам дыма вокруг. Огонёк подрагивал, а лодка рывками двигалась всё ближе и ближе к тёмному прямоугольнику.
Всё-таки остались ещё сообразительные люди. Жаль, ножа под рукой нет…»
Клос схватил весло и погрёб в противоположную от проёма сторону: движение лодки замедлилось, красный огонёк в проёме сделался ярче, а клубы дыма повалили плотными облаками. Борьба продолжалась около минуты, огонёк пыхтел и тянул, а мальчик грёб так быстро, как только мог. Силы заканчивались, но перспектива поближе познакомиться с огоньком заставляла держаться. Руки горели, весло становилось невыносимо тяжёлым. Из-под фуражки прямо к кончику носа прокатилась капелька пота.
Неожиданно раздался кашель и громкий всплеск: красное свечение резко прекратилось, послышались ругательства – видимо, тянуть верёвку и параллельно раздувать огонёк было непросто и отнимало слишком много сил. Лодка выровнялась, верёвка ослабла и повисла. Клос ловко поддел её веслом и сбросил