Псы Америки. Божья кара. Анатолий Агарков
но кто-то всегда будет при мне в заложниках.
Глоток обжигающего кофе заставил его закашлять.
Утерев слезы, Шкуро улыбнулся своим новым мыслям.
– А я смотрю, вы уютно живете. Может, и для меня найдется комната? Поживу у вас, как на каникулах, а потом видно будет. Как спроворите мне документы, так и уеду. Насколько длительны они будут, зависит от вас.
Это он сказал, а подумал – приживусь в России, тут меня вряд ли станут искать, потом найду выход на ЦРУ и стану агентом. В Ленгли, говорят, специалисты такого класса высоко ценятся. Разве идея спрятаться от следствия на Урале – не само совершенство?
И пока все идет по плану. А забавны же эти люди. Может, мужика пристрелить для острастки? Нет, не стоит – свою бывшую не запугаешь, а только озлобишь. Не будем спешить. Как говорится – никто не спешит умирать.
Живут неплохо – можно сказать, шикарно. В средствах не нуждаются. И, может быть, есть заначка. Поживем – увидим.
Если иметь деньги да надежные документы, можно и в Рашке неплохо устроиться.
Микола решил, что кофе в чашке остыл, и пора его допить.
– Я вижу, вы завтракать собрались – так ешьте-ешьте, и я с вами, – сказал беглый нацбатовец и наложил себе в тарелку салата.
Обитатели дома смотрели на него и молчали, за стол не садились..
Не нашли общий язык – подумал Микола, уплетая за обе щеки.
– Конечно, после всех невзгод в Украине и Рашке, хотелось бы дать себе возможность отдохнуть и поразвлечься как следует, – продолжал дезертир, обводя взглядом студию – она же кухня, столовая и прочая-прочая… весь первый этаж.
Оля, наверное, знала, что и как говорить своему бывшему:
– Послушай, если ты просишь у нас помощи, то веди себя соответствующим образом. И убери свою «пукалку» – никто из нас её не боится. Только вон девочку напугал. Но ты же не будешь стрелять в свою дочь.
Микола послушно свернул глушитель и сунул пистолет за спину в брюки.
– Так вы мне поможете?
– Разумеется, Коля. Не побежим сдавать тебя в ФСБ. Поживи, сил наберись. Комната есть. А мы все вместе подумаем – куда бы тебя пристроить. Дармоедов здесь нет и не будет.
– Ты была хорошей женой. Ах, если бы не война…
– За тобой, надеюсь, не идут по следу? Поешь, прими душ и ложись спать. А мы посоветуемся, как тебе помочь.
– Машину мне можешь дать?
– Куда ты собрался без документов? Делай, как сказано! А я пока поищу в инете – не тянется ли за тобой след? Что тебе вменяется прокуратурой Российской Федерации? И подумаем – где тебя лучше использовать – на какие дела ты годишься? Кто не работает, тот не ест. Ясно тебе, нацик несчастный?
Беглый Шкуро стукнул кулаком по столу.
– Не смей меня так называть, ты, баба неверная!
Оля сощурила и без того узкие корейские глазки, сказала холодно:
– Не надо кипятиться, беглый нацбатовец. А то и я рассержусь. Ты ведь не хочешь, чтобы я сейчас сердилась, правда? А, герой Украины?
Шкуро стиснул зубы, проглотил насмешку. Сочтемся, подумал он. Потом, когда все будет позади.
– Слушай меня. Прежде