Грохот ледника. Ольга Акофина
Если мне приспичит напиться, я брошу машину. А так я не любитель огненного напитка, так, слегка. С ментами решим, если что.
– Денег много, да?
– Держи, – Глеб протянул ей одноразовый бокал.
Она взяла, и он дёрнул с места. Они катались до утра, разговаривали, слушали музыку, иногда останавливались, чтобы пройтись, но, замёрзнув, вновь возвращались в машину, пили шампанское, потом кофе. Утро встретило их на стрелке Васильевского острова. Они стояли в самом низу, у воды, от которой тянул стылый холод. Элла была без перчаток и бесполезно пыталась втянуть руки в рукава пальто.
– Дай сюда, – сказал Глеб, расстёгивая свою куртку.
Он взял её ледяные руки и засунул себе подмышки.
– Теплее? Без перчаток, без шапки, без шарфа, ну что ты за человек?
– У тебя как будто есть эти аксессуары.
Элла улыбнулась и, приподняв лицо, посмотрела на него. Глеб рывком притянул её к себе и легонько поцеловал в губы, она не сопротивлялась, но и не отвечала. Он взял её лицо в ладони, её глаза беспомощно смотрели на него, она была растеряна, слегка испугана, губы шевельнулись, пытаясь что-то ему сказать, но не получилось. Вдруг с яростью тигрицы, она вырвалась:
– Никогда не трогай меня.
И быстро пошла прочь.
– Элла, прости меня! Не уходи.
Она развернулась и крикнула:
– Ты мною собрался заменить Машу? Не получится.
Она резко отвернулась и побежала, полы пальто взметнулись, волосы облаком легли на спину.
– Постой! – крикнул он. – Дай, я хоть подвезу тебя!
Но Элла только быстрее побежала.
Глеб нервно закурил, чёрт, вот он всё и испортил. Только между ними возник тоненький мостик понимания, как он одним ударом разрушил его. Она убежала, а у него нет никаких контактов, и, возможно, она больше не придёт на их встречи. Конечно, он подвозил её, знает дом, где она живёт. Но что ему, дежурить там? Захочет ли она с ним разговаривать? Глеб яростно растоптал окурок, злясь на себя. Ещё ни за одной девушкой он не бегал, ни одну не караулил, не ждал, прямо наваждение какое-то… Надо немного пройтись, а то нервы натянуты, как струна. Сунув в рот очередную сигарету, Глеб пошёл вперёд. Постояв на Дворцовом мосту, он окончательно понял, что влюблён. Первый раз, за всю жизнь, влюблён страстно, кажется, безнадёжно. А интересно, чтобы сказала Элла, если бы он ей признался в любви? Усмехнулась? Нет, скорее сказала бы, чтобы он всё это придумал, чтобы затащить её в постель, это ведь в его манере.
Глеб шёл по набережной Невы в самом сердце огромного города, и непроизвольно отбрасывал ботинками мокрую золотую листву. В мозгу у него было много всяких мыслей, ему хотелось встряхнуть головой, выбросить их все до одной, и ни о чём не думать. Но мысли упорно давили на мозг и на нервы, то выстраивались в порядке друг за другом, то путались, то слагались в стихи. Голова пухла, и Глебу казалось, что она сейчас треснет, и когда боль достигла своего крещендо, он еле сдержался, чтобы не прыгнуть в холодную темную воду. Глебу уже начало казаться, что он сходит с ума. Ему даже в какой-то степени захотелось потерять рассудок, ведь тогда бы его навеки оставили тяжелые