Грохот ледника. Ольга Акофина
перед своей дочкой и плакала, впрочем, плакали почти все. А Глеб стоял в углу, прижавшись к друзьям, с поникшими плечами и горькой складкой у рта.
На улице, пока все прощались друг с другом (на кладбище ехали лишь близкие родственники, молодёжь предпочла уехать – поминать), Глеб, Влад и Яна нервно курили у машины. И вдруг к ним подошла мать Элла, заплаканная, постаревшая. Влад и Яна сели в машину, чтобы им не мешать.
– Ты прости меня, Глеб, я была неправа насчёт тебя.
– Всё поздно. Не надо раскаяний, её ничто не вернёт.
Глеб отвернулся, чётким попаданием в урну, выкинул окурок и тоже сел в машину. Влад, извинившись перед матерью Эллы, дёрнул с места. Они ещё увидятся на кладбище. Глеб, сняв очки и, положив голову на плечо Яны, смотрел на унылый зимний пейзаж. Мама выбрала для неё небольшое кладбище, оно было в пригороде, но зато было маленьким, не таким бездушным, как огромное царство мёртвых на севере и юге города. Неужели тело его малышки положат в землю? Неужели она навечно там останется? Такая красивая, хотя нет, тело истлеет, не будет этих глаз, фигурки, только косточки в свадебном платье, волосы и кольцо. Глеб судорожно всхлипнул и уткнулся в грудь Яны. Живую, тёплую женскую грудь, но не Её грудь не с Её запахом. Яна гладила его волосам, пытаясь успокоить, всё бесполезно, подружка, всё бесполезно.
– Сейчас закончится всё это, мы поедем к тебе и вдребезги напьёмся, – сказала Яна, – Влад ты с нами? Алла отпустит?
– Конечно, она у родителей с ребёнком на несколько дней, она всё понимает.
– Слышишь, Глеб, ну не плачь, продержись немного, а потом мы напьёмся, так напьёмся, чтоб до потери памяти.
В траурной процессии к месту захоронения они шли последними. Неужели всё? Да всё, её не спасли ни он, ни врачи, ни соседи. Она лежала на лестнице, в обмороке, в болевом шоке и не смогла позвать на помощь. Её нашли тогда, когда он начал ей названивать, и кто-то услышал, что на лестнице играет мобильный телефон. Почему он не позвонил ей раньше, может нашли бы быстрее, чем она истекла кровью? А теперь он идет за её гробом по кладбищу, идёт потому что не проводил, не настоял, не позвонил… Глеб снова пошатнулся, согнулся пополам, но друзья вновь не дали ему упасть. Каким страшным, мрачным кажется это место в этот серый зимний день, вот они сейчас все уедут, а она останется здесь, присыпанная мёрзлой землёй. Нет, он не может оставить её здесь одну. Скоро стемнеет, будет выть ветер, сыпать снег. Мать ревёт и ревёт, громко, в голос, надрывая уши плачем, Глеб молчит, лишь в голове стучат молоточки «она скончалась, скончалась, скончалась»… Но вот могильщики предлагают с ней попрощаться перед тем, как её положат в эту страшную яму. Сначала мать, потом родственники и, наконец, он. Он подходит, Яна и Влад мрачными стражами стоят сзади. Глеб смотрит последний раз на оболочку той, которую любил и любит. Его малышка такая красивая, хоть и совсем бледная. Зачем она убрала прядку? Так мило, когда она на её лице. Кажется, что она стала ещё меньше и тоньше, чем была, совсем исхудала. Но почему она не хочет открыть