Шофёр. Назад в СССР. Том 3. Артём Март
товарищ Рихтер?
– Ну, по прафде скасать, – ответил он, – фопрос у меня польше к фам, fräulein.
С этими словами он снова заулыбался Маше.
– Ну тогда не тяните, пожалуйста, – немного раздраженно ответила она, – какой у вас вопрос? Мне уже на работу надо. Тороплюсь.
– О! Я не садершу фас надолго! Просто у меня… Как это скасать? – Рихтер тронул висок и скривался, – голофа.
– Болит голова? Таблетку дать? – Маша нахмурилась, сдвинула красивые свои бровки к ровному носику.
– Та! Та! Ja! – кивнул он, – полит голофа!
– Так, – сказала строго Маша и стала рыться в своей аптечке.
Немец же глянул на меня. Улыбка его немного померкла и превратилась во что-то вроде неприятной гримасы.
– Вот вам две таблетки аскофена, – Маша извлекала из аптечки красненькую пачку, достала таблетки, – у вас есть запить?
– Что? – Улыбнулся ей немец, принимая пилюли, – что ест?
– Вода. Запить. – Отрывисто сказал я.
– О! Ja! In meinem mähdrescher.
– Что? – Не поняла Маша.
– Говорит, в комбайне есть у него вода, – сказал я, – ну тогда давай, дорогой товарищ немец, – глянул я на него, – иди голову лечить. А мне мою невесту нужно отправить на работу.
От слова “невеста” Маша занялась таким румянцем, что показалось мне, будто сейчас она целиком превратится в красную вишенку. Когда я посмотрел ей в глаза, девушка восторженно ответила мне своим взглядом.
– Was? —Не понял Рихтер.
– Пора нам говорю, – я изобразил пальцами человеческую походку, – идти.
– О! Та! – Он снова заулыбался Маше и пошел к своему комбайну.
Я же повел Машу к Казачковской машине.
– Ух ты, – снял Титок кепку неожиданно, когда мы проходили мимо него.
Проследил я за удивленным его взглядом. А направлен он был аккурат на немецкую технику.
Там, у последнего комбайна, немцы устроили суету. Но поразило его не само это событие, а его участники. Или, вернее, участница.
Последний комбайн, на котором ездил кряжистый пузатый немец, заглушил свой двигатель. Немец откинул боковой квадратный щиток, обнажив валы и ремни передач своей машины.
Молодая девушка-инженер, рылась под щитом, проверяя комбайновские ремни на силу натяжения. Кряжистый же стоял рядом. Сложил он на груди свои крепкие рабочие руки, перекидываясь с девушкой непривычными в Красной словами своей немецкой речи.
На девушку и глядел Титок. Глядел и удивлялся. А та, маленькая, и шустрая как рыбка, потряхивала своими волнистыми до плеч волосами, быстро-быстро работала маленькими ручками. Даже мешковатая ее мужская одежда: комбинезон с рубашкой, не срывали ее стройности и красивых женский форм.
– Ты че, Титок? – Улыбнулся я, – на немочку засматриваешься?
– Чего? – Потемнел он лицом, – чего ты такое говоришь? Ни на кого я не засматриваюсь!
Девушка и толстый комбайнер, услышав нашу шутливую перепалку, обернулись. С серьезными лицами посмотрели на нас. Титок аж покраснел. Я же, сдержано засмеялся.
– Ты