Потусторонняя Академия. Огненная Лекси и Адские гонки. Часть 1. Ксения Кантор
вздрогнула и резко обернулась. В нескольких метрах стоял высокий мужчина. По-молодецки стройную фигуру обтягивал строгий темно-синий костюм. Он смотрел на меня пристальным немигающим взглядом. На мужественном и еще довольно привлекательном лице ни намека на эмоции. Только на первые морщины.
– Но увы, мы не можем противостоять времени, картина разрушается.
– Добрый вечер, – поздоровалась я.
– Отец, позволь представить Александру Вишневскую, – наконец-то сообразил Ян и сделал шаг вперед, – Лекси, это мой отец Альберт Лански.
– Очень приятно.
Однако взаимного ответа не последовало. К этому времени господин Лански уже просканировал меня с головы до ног и обратился к сыну:
– У нее есть дар, как у Софии?
– Нет.
– Очень жаль. Сын, я бы хотел переговорить с тобой наедине. В кабинете.
Хозяин дома степенно покинул зал. Следом вышел Ян. Лукас же старательно отводил взгляд. Понятно, смотрины с треском провалились. Но виноватой я себя не чувствовала. От нечего делать прошлась по периметру зала, и снова меня привлек Тициан. Картина была во сто крат теплее, чем этот окунь Лански-старший.
– Хмм…– я осторожно приблизилась и встала на носочки, стараясь рассмотреть предмет в руках у нимфы. Но слегка не рассчитала, качнулась вперед, и чтобы не ткнуться носом в холст, инстинктивно уперлась ладонями в раму. В ту же секунду послышался жуткий скрежет, и картина начала крениться.
– Лекси! – раздался полный ужаса голос Лукаса. Готова поспорить, он за картину переживает, а не за мои поломанные конечности.
– Мамочки! – взвизгнула я и успела отскочить за секунду до того, как махина в позолоченной раме накрыла меня, аки крышка саркофага. Только гвоздики забить и готово. Ни пошевелиться, ни что-либо разглядеть возможности не было.
– Тициан! – ага, это прискакал папаша. Если не раздавит картина, значит придушит окунь. Как ни крути, паршиво.
Творение Тициана давило все сильнее. Если бы не рама, то зазора между полотном и полом и вовсе не было. А было бы только мокрое место. От меня.
Наконец чьи-то сильные руки приподняли тяжелую раму, под которой застыло мое тщедушное тельце. Первое, что я увидела, вытаращенные глаза Яна. Даже не знала, что он так умеет.
– Жива?
– Уууу…мммм… – это я для драматичности, чтобы сразу не убивали.
Мне помогли подняться и даже проверили конечности на случай переломов. Вроде все целое, вот только голова как чугунная. Эк приложилась!
Объединив усилия, братья подняли картину и прислонили к стене. Хозяин шедевра рвал и метал, лихорадочно осматривая картину на предмет повреждений. Левая сторона холста отошла от рамы и повисла волнами. Вот ведь угораздило!
– Мне очень жаль, – начала было я, но тут же смолкла под яростным взглядом Лански-старшего. Да, знакомство точно не задалось.
Я спряталась за спины близнецов, в ужасе ожидая приговор.
– Что же это? Посмотрите, как странно, – вот и правда