Доброе утро, почта!. Алексей Александрович Кротов
так к невропатологу, – пациент Порожкин тщетно пытался внедрить в свой голос нотки подавленности.
Увы, ему это не удалось.
– Ладно, – беспечно махнула толстой рукой Бернингсен. – Ты, как всегда, последний, так что будем пить чай. Или чего-нибудь покрепче? – добавила он, хитро прищурившись.
– А что у тебя есть? – с нарочитым равнодушием поинтересовался у врача пациент.
– Ох, Евсей, Евсей! – Галина Ильинична не удержалась, чтобы не погрозить своему старому приятелю пальцем. – Ты же знаешь, чего только у меня нет.
– Ну, давай тогда коньячку, – решился Порожкин. – Я тут лимон и шоколадку припас, – сообщил он, доставая означенную провизию.
– Ого, какой банкет! – пошутила Бернингсен. – Что будем отмечать?
– Да отмечать, Галя, особо нечего, – неожиданно серьезно проговорил Порожкин. – У нас тут на Благодатной женщину убили по фамилии Долинская. Случайно не с твоего участка?
– Нет, не с моего, – подтвердила Бернингсен. – Там Лена Круглова – участковая. Но я в курсе уже, Алла сообщила, правда, без подробностей.
– Что-то Алла недорабатывает, – невесело усмехнулся Евсей Анатольевич.
– А вот ее и спроси, – к Бернингсен вернулась обычная оптимистическая бодрость. – Я жду ее с минуты на минуту.
Алла Михайловна Дергень не заставила себя долго ждать. Полная невысокая пышущая здоровьем медсестра являла собой на несколько лет помоложе уменьшенную копию своей начальницы.
– О, я смотрю у нас коньячок! – завидев бутылку, Дергень буквально зажмурилась от удовольствия и потерла пухлые ручки. – Что отмечаем?
– Скорее поминаем, – Бернингсен придала своему голосу подобающую случаю грустно-торжественную интонацию. – Кстати, Алла, где подробности гибели Долинской? Недорабатываешь, а?
– Ну уж, прямо, недорабатываю! – в тоне Держень прозвучала натуральная обида, и продолжив голосом робота, выдала информацию. – Долинскую ударили чем-то тяжелым по голове в четверг вечером приблизительно после 18.00. Вероятнее всего, ее ограбили.
– Так то в четверг вечером, а сегодня вторник, – загибая пальцы строго констатировала начальница. – И что слышно по горячим следам?
– Мои источники, Галя, увы, ничего нового не сообщают.
– Никудышные, значит, источники, Алла, – произнесла предсказуемую фразу Бернингсен. – Ладно, друзья, – расставила она точки. – Так, лимончик, шоколадка открыта… Ну, давайте, помянем. Евсей, разливай!
Все трое выпили, не чокаясь, закусили лимончиком и шоколадкой.
– Ну что, Евсей? – вытерев губы салфеткой, поинтересовалась Бернингсен, проницательно глядя сквозь толстые линзы на Порожкина. – Ты что-то хотел сказать?
– Ты, как всегда права, Галя, – кивнул Порожкин, дожевывая дольку лимона. – Тут история вот какая… – озабоченно начал он, устраиваясь поудобнее на стуле:
– Сегодня утром на почте Цегель объявила собрание (Цегель – это наша заведующая) и сообщила, что у нее из достоверных источников