Химера Андреевна хочет кровушки. Нина Каротина
Анжела Максимовна включит логику, то сопоставит тот факт, что Женька по спортивным соображениям не пьет, балуется только пивом. И значит не пьяная, а сбрендила.
– У Эдика? Очень хороший мужчина, заботливый. Ох, я уже начала переживать. Женечка, дай телефон Эдика.
– А что случилось? – в панике перебирала она оправдания на случай, если у Эдуарда Семеновича тоже «сел» телефон.
В трубке послышался шорох и тихое поскуливание. Мать Маргоши плакала, возможно впервые на памяти Женьки после смерти первого мужа. Она плакала не на похоронах Андрея Михайловича, а ровно до них, пока он изводил ее своими пьянками и драками.
– У Эдика могут быть деньги? – спросила Анжела Максимовна. – У нас с Орханом неприятности.
Женька помнила Орхана. Красивый турок, разбитной, веселый. Он моложе Анжелы Максимовны лет на десять, и это заметно, хотя Анжела женщина видная, худенькая, ухоженная. Поначалу в любовь между ними откровенно не верилось, но время подтвердило его благородные намерения. И стоит отдать должное Орхану. Он не просто проматывал деньги супруги, а проматывал их на бизнес, с которым у него не клеилось. По разным причинам, в том числе потому, что он просто добрый великодушный парень из большой турецкой семьи.
Даже если у Эдуарда Семеновича есть деньги, они потребуются самой Маргоше. Каждые восемь миллионов, это два месяца ее жизни. Два месяца жизни, нужно шесть доз, сорок восемь миллионов, чтобы она прожила еще один год. Еще один год для двадцатипятилетней девушки – это целая жизнь.
Эдику эти деньги тоже не будут лишними. Сорокапятилетнему мужику поставили диагноз агрессивной формы рака. Он умирает, но вчера по телефону обещал всю сумму. Эдик реально любит Маргуню, а она его бросила, отпустила к жене и детям, которые привыкли жить без него, но на его обеспечении. Единственный сын уже взрослый юноша, поступивший в университет. Почти ровесник Маргуни.
– Что случилось? – все же уточнила она.
– Женечка, у Орханчика с бизнесом проблемы. Местные авторитеты наехали, денег требуют, грозятся сжечь магазин. Избили его, он в больнице с переломом челюсти и руки.
– Сколько нужно?
– Миллионов семь-восемь на ваши деньги.
Какое неожиданное совпадение.
– Я передам Машуне, она перезвонит, – ответила Женька и отключила связь.
День протекал в томительном ожидании перевода средств на карту. Неугомонная Витка развела бурную деятельность и обзванивала аптеки и знакомых фармацевтов в поисках необычного лекарства. Чаще получала отказ сразу, пару раз уточнение, в своем ли она уме, и один раз странное мычание в трубке с неясным ответом: «Что-то слышал о подобном, но точно сказать не берусь».
Эдуард Семенович в этот момент находился в престижной израильской клинике, проходил курс лечения с весьма сомнительным прогнозом не столько на выздоровление, сколько на банальное продление жизни. Но время нашел, и на карту Витки упала заветная сумма. Савичева даже вспотела по такому случаю, пересчитывая нули.
– Восемь миллионов, три тысячи двести рублей, – озвучила она остаток на карте.
Чили