Жертва судьбы. Шеннон Майер
наше существование зависит от этого. Потому что, попомните меня, если не сделаем этого, мы наверняка обречены. Вы со мной, братья мои?
Послышались какие-то шорохи и шепотки, люди пытались прочесть язык тела Эдмунда, но, должен отдать ему должное, выглядел он настолько спокойным, насколько это возможно. И довольно скоро раздался хор: «Да».
– Вы со мной? – снова потребовала Эванджелина.
Голоса прогремели еще громче.
– Да-а!
Герцогиня окинула взглядом толпу и медленно кивнула, прежде чем положить сжатую в кулак руку на сердце. Она обернулась к погребальному костру, где лежал Король Стирлинг, завернутый в белый саван.
– Брат, нам будет тебя не хватать. Но знай, ни твои сыновья, ни я не успокоимся, пока не узнаем правду. Если потребуется отомстить, мы прольем столько крови, сколько необходимо.
С этими словами она сошла с помоста и направилась к своему месту в первом ряду. Все это время Эванджелина удерживала взгляд Эдмунда.
Твой ход, юный племянник.
Он провел сожжение тела, но в толпе послышался ропот, и сразу стало ясно, что это решение не добавило ему лояльности народа.
Даже сейчас, несколько часов спустя, когда наш охотничий отряд мчался на юго-восток, словно адские гончие наступали нам на пятки, я не мог не качать головой в благоговейном страхе перед хитростью Эванджелины. Эта женщина храбрее самого закаленного в боях мужчины. Она сказала все то, что многие из присутствующих хотели сказать Эдмунду, не произнося ничего. Конечно, он мог бы приказать убить ее за дерзость – и, возможно, сделает это в ближайшие дни, – но не без серьезных последствий. Она не назвала его имени. Она ни в чем не обвинила его и не проявила неуважения, но подтвердила подозрения тех, кто сомневался в причине смерти Короля, и посеяла сомнения в умах тех, кто еще и не думал искать в происходящем какой-то подвох. Если с Эванджелиной сейчас что-то случится, это докажет, что дело нечисто.
Безусловно, это блестящий ход. Мне лишь нужно избавиться от Эдмунда прежде, чем он отомстит ей. А в этом не было никаких сомнений – он расквитается. Новый король мог казаться спокойным и невозмутимым, но он кипел от ярости. Так или иначе, Герцогиня заплатит.
Я выругался себе под нос. Женщины в моей жизни чертовски смелые и в то же время непостижимо раздражающие. Маленький бунт Герцогини, необходимость запугивать мать, чтобы та не лишилась жизни, и непослушание Сиенны… я в растерянности. Боже, спаси нас, если эта троица когда-нибудь объединит свои силы. Уж лучше столкнуться с армией Ванаторов верхом на самых кровожадных из Охотников.
Единственная женщина, что не пытается довести меня до безумия, подъехала ко мне.
– Я несколько раз пробовала подступиться, но Фрэнк не оставляет его, – сказала Скарлетт, указывая на мужчину, о котором шла речь, он был погружен в разговор с Эдмундом.
Фрэнк Элеазар – пожилой дворянин, входивший