Черная капелла. Детективная история о заговоре против Гитлера. Том Дункель
за месяц. 27 февраля 1933 года около девяти часов вечера вспыхнуло величественное здание Рейхстага. Спасти его было невозможно. На месте пожара полиция арестовала молодого безработного каменщика, нидерландского коммуниста Маринуса ван дер Люббе. Гитлер объявил пожар «знамением Божьим» и сообщил, что поджог, совершенный ван дер Люббе, был частью коммунистического заговора. Лидеры Германской коммунистической партии заявили, что они к этому непричастны, а ван дер Люббе – орудие нацистов. Именно нацисты, утверждала немецкая компартия, заставили юношу поджечь Рейхстаг – так они хотели оправдать истребление своих политических соперников.
Что до ван дер Люббе, он утверждал, что действовал в одиночку. Сомнений в его виновности не было, его осудили и обезглавили. Также арестовали трех болгарских коммунистов, впрочем, за неимением доказательств их вскоре освободили.
Германский парламент обосновался в здании Кролль-оперы – отличная сцена для вагнерианской драмы нацистской политики. Разъяренный тем, что болгарам удалось избежать наказания, Гитлер твердо решил, что отныне все процессы о государственной измене будет рассматривать «народный суд», Volksgerichtshof. Канцлер использовал поджог Рейхстага, чтобы убедить Гинденбурга в необходимости якобы временных ограничений гражданских свобод. Так, была отменена свобода прессы, свобода собраний, свобода слова, неприкосновенность личности и право на приватность телеграфного и телефонного сообщения.
Эти меры стали всего лишь прелюдией к принятию закона о чрезвычайных полномочиях, подписанного уже 23 марта 1933 года. Рейхстаг во всех смыслах признал свое бесправие, предоставив Гитлеру практически неограниченные полномочия. Все стороны жизни были пересмотрены в соответствии с видением мира этого уже совсем не комического персонажа. Согласно «арийскому параграфу» закона о чрезвычайных полномочиях, на государственную службу отныне принимали только людей чистейшего арийского происхождения – в результате тысячи евреев мгновенно лишились работы. Это называлось выравниванием, Gleichsaltung: синхронизация всех сторон немецкой жизни, превращение страны в единое сердце нацизма. Новая политика затронула и культуру. Появился безобразный унизительный термин «негритянско-еврейский джаз». Отныне джаз считался декадентской и противоречащей арийским ценностям музыкой [46]. В кафе и танц-холлах появились таблички «Свинг запрещен» – это стало первым шагом к полному отказу от «декадентщины».
Джазмен Юлиан Фус был не единственным.
Уже в первые дни Третьего рейха сторонники нацистов нападали на евреев и других «врагов государства» практически повсеместно. Всего за два месяца правления Гитлера евреи, имевшие паспорта других государств, подали в свои посольства в Берлине 150 жалоб на насилие[47]. До 600 тысяч евреев – граждан Германии – никому не было дела. Они стали самой легкой добычей. Искать помощи было бесполезно – полиция не торопилась реагировать на жалобы «ублюдков». Рядовые немецкие граждане
Michael H. Krater, «Forbidden Fruit: Jazz in the Third Reich».
О нападениях на евреев см.: Frederick Birchall, «Boycott at an End, Germany Believes».