Истории, рассказанные негромко…. Антология

      Мешок с моими тонкими костями,

      На память в Лету брошенная медь…

      И снова в моде лен – просторною холстиной

      Я натяну до подбородка смерть.

      Она давно насквозь меня проходит

      И пальцы холодит.

      Так беззащитен зверь, дичает потихоньку,

      Вгрызаясь глубже в дверь на любящей груди.

      И стонет человек, высвобождаясь,

      Впервые в жизни для любви к своим.

      И мертвая влетает как живая

      К тебе на свет и дым.

      И когда последнюю желтую бабочку размажет январь спросонок,

      И стены монастыря сплюнут немую ложь,

      Я окажусь на земле раздавленным скорпионом,

      Сглатывая с кровью свое «не трожь».

      Не потому, что поздно или от века мечен,

      Родственных душ там, или голодных тел

      Не перечесть под насыпью – мало ли, больше, меньше,

      Что кочегару знать, куда паровоз летел.

      Пусть господа подрядчики дружно взрывают рельсы,

      Гиперактивный мальчик множит чердачный бред,

      Мир без тебя огромен, ярко неинтересен,

      Сын открывает веки. Матери нет как нет.

      Опять бессонницу ты цедишь,

      Мой грозный и счастливый маг,

      Град Китеж, кипеш, или фетиш —

      Да по́лно, скалит угли тьма.

      Наина и Фаина рядом

      Спят в заколдованном кругу,

      И нежно светит под лампадой

      Воло́с подсеребренных жгут.

      Мост узок, да и место гибло,

      Но ты взлетаешь, не дыша,

      Когда над вязкой тьмой Египта

      Маячит раскаленный шар.

      Опять бессонницу ты цедишь,

      И зря пустили на постой.

      Быть может век еще до цели,

      Но полшага́ как за чертой.

      Беспонтовый портовый фарт

      Убивает зачаток тела,

      Был фасад – оказался фронт,

      Битва принята. Не задело.

      Было ль тело – уже не факт,

      И не слишком-то поседела —

      Или зеркало снова врет.

      Только ноет рубец мечты

      Там где грезилась завязь пло́ да,

      Как в нору истекаю в тыл

      До весны уходя под воду.

      И волочет венок поток,

      Да русалочья рябь колотит,

      И пластмассовый мыс лото

      Надо мною врастает в льды.

      …и пока

      ковыряю стену карандашом,

      чей-то нежный лоб прорубает дверь —

      и графит рассыпался по траве —

      близоруко слезами плывут врата.

      вот, на ярус дальше, в тупик вошел

      и стоит и молится под стеной,

      и стена растворяется. сквозь портал

      уползают состав за составом вверх

      и течет река из закрытых век.

      бим

      бом

      дом