Слуга государев. Елена Помазуева
вошел сейчас! – ткнула дрожащим пальцем в него, не в силах объяснить истинную причину.
– Запрета на посещение в течении дня не было, а также на разговоры, – он скромно улыбнулся, но его мимика походила на насмешку. – Я принес порошок от головной боли. Он позволит решать государственные дела и придаст сил.
– Убей его, Джеджун! – выкрикнула, не в силах совладать с собой.
С резким звуком меч выскользнул из ножен и оказался прижатым к горлу мужчины.
– Скажите, моя госпожа, почему я должен умереть? Назовите причину, – без опаски взглянул на меня слуга. – Я не нарушил установленные правила, проявил уважение и заботу, принесся лекарство. Мне казалось, вы строгий, но справедливый правитель. Я ошибался?
– Ты раздел меня! – окончательно потеряла самообладание.
– Разумеется. Вы сами приказали служит вам до рассвета. Я в точности выполнил ваш приказ.
Он смотрел на меня ласковым и понимающим взглядом, отчего в душе становилось пакостней. Я собиралась убить человека, готового сохранить мою тайну. Он не пытался манипулировать, выставлять условия или давить на жалость. Его непонятное поведение выводило из равновесия.
– Оставьте нас! – выдержав обмен взглядами, приказала я.
Прислужница отползла из комнаты, а Джеджун вложил меч в ножны и с поклоном вышел, затворив двери.
– Чего ты добиваешься? – зло прошипела на него.
– Я хочу облегчить вашу боль, моя госпожа.
Он не стал тратить время на пустые разговоры и скоро подошел, присев передо мной. Поднос, принесенный с собой, он поставил на край кровати. Три маленькие баночки содержали разные по цвету порошки.
– Я обратил внимание на запах вашего саше. Он недостаточно хорош и вызывает привыкание. Позвольте помочь?
Коленопреклоненный мужчина с ласковым взглядом ожидал моего решения. Взгляд, полный желания услужить, проникал в душу, бередя желание откликнуться.
– Что за порошки? – посмотрела на баночки.
– Я травник, и с собой всегда есть несколько заготовок. Мои травы способны вылечить головную боль и бессонницу. Ты давно ими страдаешь? – Он спросил заботливо.
– Джеджун! – выкрикнула я.
Капитал ворвался в личные покои немедленно.
– Накажи за непочтительность. Сорок ударов плетью, – не отводя взгляда, произнесла, глядя в глаза, полные преданности.
– Хорошо, моя госпожа, – он произнес спокойно, но я увидела понимание во взгляде. – Я приму наказание за непочтительность.
Его рука опустилась на мое голое колено, приоткрытое одеялом. Жест неосознанный, но от того белее откровенный. Я вскочила с кровати, придерживая одеяло у груди, пылая возмущением. Слуга прижался щекой к обнаженному бедру и взглянул на меня. В его глазах плескалось веселье.
– Джеджун, сорок ударов плетью! – повторила приказ.
– Я приму любое наказанье, моя госпожа, – не отпуская моей ноги, говорил весело он.
Капитан быстро подошел и оторвал наглеца от меня.
– Забери его. Пусть получит наказание, –