Союз страстных сердец. Николь Лок
мной? – усмехнулась Марджери.
Нет, все не так просто. Перед ним не Жанна, которую ничего не стоит урезонить, с этой будет сложнее. Ее поступки слишком быстро вызывали в нем раздражение и гнев.
Эврар расправил плечи.
– И для чего тебе мой ответ?
Женщина вскинула брови, уголок рта дернулся. Она собирается рассмеяться или заплакать? Он помнил ее недавнюю реакцию, больше похожую на истерику. Смех, вызванный страхом. Он понятия не имеет, как поступать в такой ситуации. Подобного опыта с женщинами у него не было. Ужас, слезы, обмороки – всему этому он не был свидетелем. Порой его слова приводили совсем не к тому результату, на который он рассчитывал, но это лишь по причине косноязычия. К тому же у него был низкий голос, оттого казалось, он всегда угрожал.
Губы Марджери задрожали, глаза заблестели от выступивших слез.
Эврар огляделся, может, он не… В следующую секунду послышался смех. Он повернулся. Она рассмеялась еще громче. На этот раз все иначе, он не чувствует, что ей страшно.
– Что смешного?
Она покачала головой:
– Твое лицо. Выражение. Жесты.
Он повел плечами, стараясь преодолеть неловкость. А еще заглушить возмущение. Он столько повидал в жизни интриг, слышал столько угроз и лжи, что привык всегда быть начеку. Ошибка во многих случаях могла стоить жизни. И сложившаяся ситуация не сулила ничего хорошего.
Странно, но Марджери совсем его не боялась, хотя была раза в четыре меньше. Сейчас ему надо вернуть ее в комнату и забыть о случившемся. Странной казалась и собственная реакция.
Эврар подошел к арочному проему и выглянул наружу.
– Здесь находиться опасно.
Для них обоих.
Марджери потерла глаза.
– Но ведь он уехал, верно? И когда должен вернуться?
Эврар не знал. На этот раз Иэн не сообщил. В прошлом такого не случалось, сейчас, похоже, что-то изменилось. Что-то происходит, и непонятно, как лучше действовать.
По некоторым признакам он сделал вывод, что братья предали лорда. Один из них, Рейнольдс, пошел против семьи еще до появления в крепости Эврара. Теперь же ходили слухи, что так поступил и младший, Бальтюс, любимец матери. Может, это ложь или какой-то хитрый ход?
– Ты мне не ответил. – Марджери подошла и встала рядом. – Мне кажется, тебе хорошо известно, как долго его не будет в замке, но тебе запретили мне говорить.
Что же он медлит? Почему не схватит эту женщину и не бросит в комнату? Ему давно пора вернуться к делам, хотя теперь все они казались менее интересными, чем разговор с красавицей Марджери.
– Твое молчание недостаточно красноречиво, я тебя не понимаю, – продолжала она. – Дай мне какой-то знак, что станет подтверждением моей правоты.
Внезапно ему стало легко и почти весело. А ведь он совсем не знает ее, к тому же Иэн велел запереть ее и не спускать глаз. Он обязан повиноваться.
Наконец Эврар перевел на нее взгляд. Впервые, много раз хотел, но был уверен, что вызовет ее недовольство. Оглядел