Закадычные друзья. Любовь Эрбист
туда-сюда, машины едва втискивались в узкие проезды, которые вели к вокзальной стоянке. Каждый водитель норовил проехать быстрее, особенно это удавалось таксистам. Как они умудрялись не зацепиться друг за друга было удивительно. Голуби, не обращая внимание на тех и других, клевали кусок пирога, который случайно кто-то обронил.
Девочка лет семи в цветном платке и длинной тёмной юбке стояла посреди этой площади и озиралась по сторонам. Она пристально с очень серьёзным выражением лица смотрела сначала в одном направлении, потом поворачивала напряжённое личико в другую сторону. Иногда её взгляд цеплялся за что-то, и она делала несколько шагов вперёд, потом резко останавливалась и продолжала взглядом кого-то искать. Девочке казалось, что в её жизни уже было такое ощущение потери, потери кого-то очень близкого. От этого чувства в горле стоял комок и на глаза наворачивались слёзы. Ей было трудно сдержать себя и не разреветься, но она старалась из всех сил. Простояв так может полчаса, может больше и не получив никакого результата, девочка нахмурилась. Рядом на лотке лежали аппетитные фрукты, над которыми кружились и жужжали осы. Из соседнего киоска доносился запах выпечки. Девочка давно не ела, но сейчас она не обращала внимание на вкусные запахи. Под раскидистым клёном стояла скамейка. Она присела на неё, ссутулилась как бабушка и заплакала. Плакала она беззвучно, только по щекам текли два тонких ручейка. Она плакала так тихо и так горько. В её больших серых глазах было отчаяние и какая-то недетская тоска. Никому из огромной толпы не было дела до одиноко сидящего плачущего ребёнка.
Из аллейки аккуратно подстриженных кустарников вынырнул паренёк лет одиннадцати – двенадцати. Сразу было понятно, что он здесь свой. Всё ему было знакомо – и место, и, торгующие на вокзальной площади, люди, и таксисты, подъезжающие к стоянке. На мальчике была надета клетчатая рубаха, когда-то чёрные, а теперь серого цвета спортивные брюки, видавшие виды кеды и выгоревшая бейсболка, края козырька которой превратились в бахрому, но это нисколько не смущало пацана. Направляясь к киоску с выпечкой, он кивнул продавщице фруктов, помахал рукой носильщику. Его лицо при этом выглядело таким располагающим, а улыбка такой искренней, что люди невольно улыбались в ответ.
– Привет, Лёнька, есть сегодня навар? – выглядывая из окна киоска, спросил Артём, продавец и пекарь в одном лице, покупай булки с маком, тебе со скидкой, – весело смеясь, продолжал разговорчивый торговец.
– Сейчас подойду, – отвечал паренёк.
Он уже полез в карман за мелочью, как вдруг его взгляд остановился на девчонке, которая сидела на скамейке. Заметив, что девочка плачет, он присел на край.
– Ты чего ревёшь, потерялась? – спросил Лёнька.
Девочка перестала плакать, тяжело вздохнула и посмотрела на парня огромными чистыми как вода в озере глазами.
– Потерялась, – всхлипывая, ответила она.
– А как тебя зовут? – продолжил разговор паренёк.
– Ленка.
– Слушай, а пойдём купим булки с маком, ты есть хочешь? – не зная, как утешить, предложил мальчик.
– Пойдём, – несмело ответила девочка.
Они подошли к киоску с выпечкой, и Лёнька протянул горсть рублёвых и двухрублёвых монет.
– Дай нам две булки с маком и маленькую бутылку газировки.
Продавец положил в пакетик две румяные булки и протянул мальчишке.
– Ешьте на здоровье, приходите еще.
Дети сели на ту же скамейку и стали есть булки, запевая по очереди водой из бутылки. Тут же рядом оказались голуби.
– Ух, попрошайки, всё едят и едят и всё им мало, – сказал Лёня, отламывая небольшой кусочек для птиц. Голуби с жадностью налетели на него.
– Ешьте, я не жадный, но больше не просите, – погрозил им Лёнька.
Он топнул ногой, и голуби отлетели в сторонку. Лена, наблюдавшая всю эту картину, заулыбалась.
Когда девочка отправила в рот последние крошки, Лёня спросил:
– А теперь расскажи, как ты тут оказалась и кого потеряла, может я тебе помогу.
– Я потеряла тётю Земфиру, мы с ней и с её детьми Сашко и Нико пришли на вокзал, – начала рассказывать Лена.
– Имена какие-то странные, они что, цыгане? Как ты у них оказалась? Ты совсем не похожа на цыганку, вот сними платок.
И Лёня потянул за конец платка, который был завязан сзади. Платок свалился с головы, и на плечи упали волной длинные русые волосы.
– Ничего себе, – восхищённо пробормотал Лёнька.
Лена тут же схватила упавший платок и стала водружать его на голову.
– Мне нельзя снимать платок, – закричала она.
– Почему, дети не ходят в таких платках, – удивлённо спросил Лёня.
– Тётя Земфира запретила, она сказала, что так поймут, что я не цыганка, и у них будут проблемы.
– Чего придумала твоя тётя Земфира, и так видно, что ты не цыганка. У тебя глаза серые и кожа белая,