Цеховик. Книга 2 Движение к цели. Дмитрий Ромов
хорошо кончается.
Ага. Только это, как раз, самое начало.
Уже вечер. Засиделись мы. Я иду по привычному маршруту мимо главпочтамта, больницы и Электро-Механического завода, мимо стоматологии, Политеха и кинотеатра «Космос». Прохожих мало, к ночи становится темнее, воздух делается туманным, окутывая фонари жёлтыми размытыми ареолами.
Во дворе темно, лампа над подъездом опять не горит. Сворачивая к подъезду замечаю за собой тёмные тени. Трое. Кто такие? Просто хулиганы или козни Джаги старшего?
– Слышь друг, погоди, э!
Друзья значит, ну тогда всё в порядке, беспокоиться не о чем. Я поворачиваюсь спиной к подъезду, чтобы никто не подъехал сзади. Встаю в стойку. Чего вам всем надо от меня, собаки? Их трое. Молодые пацаны, отмороженные, бесстрашные, как вьетнамцы, которые, как известно, смерти не боятся.
– Э, друган, ты чё, боксёр? Да ладно, харэ. Страшно в натуре. Хорош пугать, щас обоссымся-на.
Они ржут. Вызывающе, оскорбительно. Но не думают же, что я на это поведусь. Придурки.
– Слышь, ты же Егор, да? – спрашивает один из них.
Я молчу, ничего не говорю, внимательно слежу за ними. Они стоят близко друг к другу, нападать им неудобно. Но преимущество, в любом случае, у них.
– Чё молчишь? – продолжают они. – Надо передать тебе кое-чего. Так ты что ли Брагин? Э, оглох с перепугу? Или онемел?
Они начинают расходиться, окружая меня полукругом. Я рефлекторно отступаю на шаг и… наталкиваюсь на человека. Суки! Кто-то прятался в подъезде! Вот же…
Я не успеваю среагировать, потому что в тот же момент получаю охренительный удар по почкам. Один удар по почкам заменяет кружку пива. В детстве так прикалывались… Ну, собственно, это последнее, что я успеваю подумать, потому что за ударом по почкам следует удар в затылок и я отключаюсь.
2. Я войны не хочу, но уклоняться не буду
В себя я прихожу в машине. Бошка гудит и болит, разумеется. Суки, решили дотрясти мою головушку. Я сижу на заднем сидении, зажатый между двумя гопниками. Судя по голосам все четверо здесь. Машина под завязку. Голову не поднимаю, пусть думают, что я ещё в отрубе.
На меня никто внимания не обращает. Парни ржут, рассказывая случаи из зоны. Сами-то, видать, не сидели ещё, только собираются. С такой же показной весёлостью призывники в военкомате травят байки из армейской жизни. Куда меня везут? Окон я не вижу. Машину заносит, но водитель выправляет движение, несколько раз опасно вильнув.
– Ты чё творишь, лох! – раздаётся с переднего сидения. – Одноногий нас всех порешит за тачку. Останови-на, я сам за руль сяду.
– За руль, ага, – ржёт водитель, – за х*й ты сядешь, а не за руль. Не ссы, довезу в лучшем виде.
– Ты чё сказал, сска!
Мои конвоиры начинают ржать.
– Чё там, петушара ваш не проснулся? Боня его урыл по ходу. Смотрите, не законтачтесь от него.
– Э, слышь, Цыган, не гони, он не опущенный пока.
– Нормальный ага. Да ты не ссы, Конь, я слыхал если пластмассу зажечь и в очко покапать масть снимается. Так что очистим тебя, если чё.
Они