Загадка Туринской Плащаницы. Рудольф Баландин
тьма была по всей земле до часа девятого». Затем Иисус, «возопив громким голосом, испустил дух».
Реалистичная картина расцвечивается религиозно-мистическими красками: упоминается разодранная завеса в храме, землетрясение, воскрешение многих усопших святых. А затем вновь эпический повествовательный тон:
«Там были также и смотрели издали многие женщины, которые следовали за Иисусом из Галилеи… Когда же настал вечер, пришел богатый человек из Аримафеи, именем Иосиф, который тоже учился у Иисуса; он, пришедши к Пилату, просил тела Иисусова. Тогда Пилат приказал отдать тело. И, взяв тело, Иосиф обвил его чистою плащаницею (полотном) и положил его в новом своем гробе, который высек он в скале; и, привалив большой камень к двери гроба, удалился…
На другой день, который следует за пятницею, собрались первосвященники и фарисеи к Пилату и говорили: Господин! Мы вспомнили, что обманщик Тот, еще будучи в живых, сказал: «после трех дней воскресну». Итак, прикажи охранять гроб до третьего дня, чтобы ученики, пришедши ночью, не украли Его и не сказали народу: «воскрес из мертвых»…
Стражу поставили, а к камню приложили печать.
Все вроде бы даже излишне подробно. Зачем было повторять кощунственное обзывание безвинно распятого праведника обманщиком? Зачем было упоминать версию о том, что тело его могут выкрасть ученики для доказательств воскрешения? Не лучше ли было для фанатичных христиан опустить подобные детали? А уж выдумывать их и вовсе было бы неразумно и даже святотатственно. (Обратим внимание и на страх правителей перед народом.)
«По прошествии же субботы, на рассвете первого дня недели, пришла Мария Магдалина и другая Мария – посмотреть гроб. И сделалось великое землетрясение…»
Далее следует фантастический рассказ об ангеле в белой одежде, сидящем на камне у пустого гроба. И когда они возвращались, то встретили Иисуса и поклонились Ему. «Тогда говорит им Иисус: не бойтесь…»
Эта деталь тоже характерна. Он обещал воскреснуть, они верили в Его божественность, а увидев воскресшего, испугались. Он был вынужден их успокоить. Позже Иисус встречается с учениками, которые, «…увидев Его, поклонились Ему, а иные усомнились». И вновь – странное, необязательное (а для выдуманного эпизода совершенно излишнее) упоминание об усомнившихся в чуде апостолах. Да и само явление Иисуса после воскрешения не сопровождается фантастическими картинами, событиями, а представлено вполне обыденно.
Чем это можно объяснить?
То, что в древнем повествовании соединяются реалистические и мистические подробности, вполне понятно. Ведь речь идет о религиозном событии, в котором принимает участие Богочеловек. Рассказ ведется от имени глубоко верующего – верующего именно в чудо.
Тем более удивительны приводимые им вполне реальные, порой натуралистичные детали. В литературе этот прием применяется издавна. Однако в данном случае повествование совершенно не похоже на художественное сочинение.
Теперь