Китайские народные сказки. Сказки народов мира
за дерево, порвала носки и штаны. Хотела домой воротиться, а с дерева рой осиный поднялся и давай ее жалить.
Вышел муж из дому, смотрит – вместо рваных носков на нем новые, а на шапке золотой шарик появился. Пошел он обратно, смотрит – новые носки в атласные превратились, а на шапке серебряный шарик появился.
Рассердилась вторая сестра, срубила дерево, сделала из него скамейку и говорит змею:
– Ну-ка, сядь посиди.
Сел змей, удобно ему и покойно, села вторая сестра, а из скамейки колючка вылезла да так уколола, что хоть кричи. Изрубила вторая сестра со злости скамейку и в печь бросила.
В полночь слышит змей – стучит что-то, вроде бы ткацкий станок. Посмотрел он, а это седьмая сестрица шелк ткет. Ткет, а сама чуть не плачет. Обнял ее змей, а она и говорит ему:
– Змей, змей, не обнимай меня, у меня еще кости не выросли. Возьми снегу – сделай мне из него платье, возьми цветок дикой сливы – сделай мне из него лицо, возьми ветки – сделай мне из них кости. И стану я такой, как была прежде.
Так и сделал змей. Стала меньшая дочь еще краше. А злодейку вторую сестру змей выгнал, и стали они с женой снова счастливо жить.
Мимоза[35]
Не знаю, в каком краю, не ведаю, в какие времена приключилась эта история. Да и не все ли равно? Может, далеко – там, где небо с землей сходятся. А может, близко – рукой подать. Жил некогда на свете юноша. Пригожий да статный. Каждый день ходил на реку рыбу ловить. И всякий раз старика там встречал. Сидит старик на берегу и тихо так приговаривает:
– Ловись, ловись, ловись! Ловись, ловись, ловись! Уходи, малая рыбка, приходи, большая!
Стал за ним юноша следить тайком да подсматривать. Рыбы, что побольше, все к старику плывут. Не стерпел как-то юноша и говорит:
– Добрый дедушка! Научи меня рыбу ловить, как ты ловишь!
Поднял старик голову и отвечает:
– Не стану я тебя учить рыбу ловить. Парень ты, вижу, честный, иди лучше вдоль речки по берегу, ждет тебя удача.
Сказал так старик, тряхнул леской, только волны по воде забегали, а сам исчез.
Подивился парень и думает: «Не иначе как старик этот – бессмертный шэньсянь[36]. Послушаюсь-ка я его, пойду по берегу, может, и вправду удача меня там ждет». И пошел юноша по берегу. С полудня шел до вечера. Уже солнышко закатилось, звезды на небе загорелись, луна засияла. Вдруг видит юноша – заводь перед ним появилась большая, вся лотосами поросшая. И луна будто ярче стала. А может, не луна это, а лотосы так сверкают. Залюбовался юноша, загляделся, как вдруг видит – листья лотосов легонько зашевелились, цветы заколыхались. Сделал юноша шаг, да, видно, на зеленый лишайник наступил, поскользнулся и упал. А как поднялся на ноги и вокруг огляделся, места этого не признал. Звезды с неба на землю спустились, рассыпали свои огоньки по изумрудным тутам. Маленький домик в роще стоит, дверь приоткрыта чуть-чуть, в щель видно, как девица при лампе шелк ткет. На девице длинная юбка надета, будто темно-зеленый лотосовый лист в пламени лампы светится. В волосы, черные как воронье крыло, воткнут свежий бутон лотоса. Подошел юноша к домику и спрашивает:
Конец
Мимоза. – Из сб. «Птица чжаогу».
Шэньсянь, букв. «божественный святой» – человек, отведавший снадобья, дарующего бессмертие. Постоянный образ китайской волшебной сказки, заимствованный из даосской мифологии.