Время тлеть и время цвести. Том второй. Галина Тер-Микаэлян
целовать и в лепешку расшибется.
– Хорошо, – устало кивнув, Лиля изящно вытянула ноги, разглядывая педикюр. – Когда приедет твой сын?
– Мой сын?
– Да, конечно, Илья. Или у тебя еще есть сын? Дядя Андрей сказал, что у него срочная работа. Так, когда он приедет? Он ведь знает, что я приехала с его дочерью – я звонила ему и не один раз.
– Да, конечно, – лицо Виктории пошло пятнами, и она слегка повертела шеей, будто ее жал воротник блузки, – конечно.
– Что еще?! – внезапно закричала Лиля. – Говори! Когда он собирается прийти?
– Дело в том, что… понимаешь…
– В чем дело, что я должна понимать?
– Когда ты позвонила…
– Что? Что, когда я позвонила?
Свекровь наконец решилась и единым духом выпалила:
– Когда ты позвонила и сообщила, что приедешь с Таней, Илья собрал свои вещи и сказал, что ноги его больше не будет в этом доме.
Тут у нее закончился запас воздуха, и она, испуганно сделав вдох, опасливо покосилась на невестку. Лиля сидела, опустив голову – молча и неподвижно. Тогда Виктория, решившись, плачущим голосом добавила:
– Он сказал, что уходит отсюда. Навсегда уходит.
Глава четвертая
Маргарита уехала в начале сентября. Поцеловав на прощание сестру, она сказала Илье:
– Ладно, давай уж и тебя обниму, хоть ты и паразит, конечно.
Илья усмехнулся – с тех пор, как он случайно увидел ее в объятиях Антона Муромцева, его отношение к этой «зловредной рыжей стерве» как-то незаметно для него самого изменилось.
– Хороший ты человек, Ритка, – с чувством произнес он, – ведро б тебе только на голову, чтобы не слышать, что ты говоришь.
Рита улыбнулась и легонько тряхнула рыжими волосами.
– Я уезжаю, так что ты вряд ли скоро услышишь мой голос. Береги мою сестру, а то я тебя и с того света достану. Каринка, Жоржик проснулся? А то меня внизу ждет машина.
– Сейчас принесу тебе его попрощаться, – Карина выбежала из комнаты, а Илья, оглянувшись, крепко стиснул руку Маргариты.
– Послушай, я хотел тебе сказать…
– Не надо, – перебила она.
– Ты даже не представляешь, какой он! Он – чудо. И он страдает, я же вижу.
– Я знаю, Илья, не нужно.
– Но почему – ведь он тебя…
– Илья, все! Забудь о том, что ты видел, этого не было.
– Как хочешь, – он вздохнул и отступил, – прости, мне очень жаль.
– Мне тоже, но изменить ничего нельзя. Скажи, ты когда уезжаешь в Германию?
– Десятого, уже точно. Так боюсь оставлять Карину одну!
Карина вошла с Жоржиком на руках и, услышав последние слова Ильи, улыбнулась.
– Илюша, не надо за меня бояться. Ритуля, целуй племянника и скажи ему, что тетя скоро приедет. Пожалуйста, сестричка, больше не исчезай так надолго!
Маргарита коснулась губами нежного лобика ребенка и изменившимся голосом сказала:
– Смотри, а у Жоржа глазки голубые – как у этого твоего паникера, – она кивком указала на Илью. – Хорошо