Слезы саламандры. Владимир Привалов
друзей подняться на крепостную стену Верхнего города. Мальчишек заметили еще на подходе. На их счастье, на воротах тогда стоял отец Сигвара – иначе для сорванцов дело закончилось бы в шайхских темницах. Это же надо додуматься – ведь за стеной находился Запретный сад, недоступный взору простых смертных!
Была, впрочем, у Гудри одна странность, над которой не уставали подшучивать приятели. Любил Гудри мечтать и размышлять. Заприметив что-нибудь самое обыкновенное, самое простое, на что иной бы даже не взглянул, – Гудри становился столбом, а глаза его стекленели. Как правило, после этого он придумывал что-нибудь такое, после чего приятели ходили с поротыми спинами.
Вот и сейчас: Гудри кинул взгляд в пустынный переулок и пихнул Фири локтем.
– Помнишь? Вот здесь мы с тобой и познакомились.
Неужели здесь? Ребята остановились, озираясь вокруг.
– И вовсе это не тут было… – забормотал щуплый Фири и потер нос.
– Это место, – уверенно кивнул Ахмар. – То самое. Вон у того угла Сигвар тебя по песку и возил…
Однажды башмачник Файруз послал своего среднего сына с положенным кувшином за утренней водой. Как обычно, за братом увязалась мелкотня, дело осложнилось ссорами и криком – слово за слово, и Фири опоздал. Водовод в Нижнем городе перекрыли, арка перестала светиться, и стража замкнула проход своими острыми алебардами. Что оставалось делать бедолаге Фири? Попадаться под горячую руку отца не хотелось. Фири помчался быстрее ветра по едва знакомым улочкам наверх, к водоводу Среднего города – там еще пускали воду, можно было успеть!
К своему несчастью, сын башмачника наткнулся на стайку местных лоботрясов. Фири несся со всех ног и полетел кубарем от ловкой подножки. Не видя ничего вокруг от злости, он вскочил и бросился в драку, но тут же был сбит точным ударом. Дышать сразу стало нечем – на него уселись верхом, и принялись возить лицом по придорожной пыли.
– Оставь его, – вдруг послышался негромкий голос. Сверху обиженно засопели.
– А чего он… Ходит где ни попадя…
– Ну оставь его, Сигвар, – продолжил все тот же голос откуда-то сбоку. – Хватит с него.
Тяжесть исчезла, перед глазами прошлепали сандалии. Хорошие сандалии, дорогие, из добротно выделанной кожи – сын башмачника понимал в этом толк. Фири повернул голову и увидел невысокого мальчишку в богатой, хоть и запыленной и местами порванной одежде. Мальчишка стоял, подпирая ограду, и грыз яблоко, с интересом разглядывая незнакомца.
– Ты чего здесь? – спросил он.
И тогда Фири глянул на небосклон, увидел, что солнце уже миновало шпиль Белой башни – и губы у него задрожали. Вокруг принялись зубоскалить, но странный парень присел на корточки и все выведал у Фири. Мальчишки мигом замолчали, поводя плечами; похоже, всем довелось изведать на себе тяжесть отцовского гнева.
И вот тогда-то и случилось небывалое: Гудри поднял несчастного, отвел домой и набрал для него воды в своем фонтане. Вот с тех пор воспоминания о личном