Горизонталь. Виталий Штольман
скоро передерутся».
Там, где одна рюмашка, там и вторая с третьей. Прибежал хозяин заведения. Попытка урегулировать конфликт провалилась после того, как оливье полетел в Новикова. Ответа ждать долго не пришлось. Подключилась и Софья Федоровна. Метание едой напомнило Гуську задорные молодежные американские комедии, но тут все было в разы веселее. В битве участвовали мастодонты.
– Вот это сва-а-а-а-дьба! – заржал Кузьма и лупанул еще водочки, и подмигнул свидетельнице, которая с ужасом отодвинулась в сторону.
Как оказалось, зря, ибо ее новомодное платье от китайского Prada попало под обстрел селедки под шубой. Растекающаяся по ткани цвета ванильного льда свекла с майонезом вонзила металлический кол в нервную систему девицы, отчего из нее стало выходить драматическое колоратурное сопрано.
– Я так больше не могу, – невеста вскочила, ударив обеими кулаками о стол, и убежала прочь, за ней последовала свидетельница, мать, отец еще немного поугрожал, но тоже ретировался.
– Ну и где он? – гневный взор Клавдии Петровны был направлен на Гуська.
– Так я ж почем знаю?
– Иди ищи его!
– Я сыщик, че ль? Да и надо остаться, за все ж уплочено. Не гоже ж бросать-то?
– Пошел вон отсюда! – Кольцова взяла десертный нож в руки, в тот момент она могла и убить им.
– Ладно-ладно! – Кузьма не стал спорить с разъяренной женщиной и поспешил на выход, прихватив с собой две бутылки водки и пару бутербродов с икорочкой, которые доедал уже на ходу.
– Како-о-о-о-ой позор! Како-о-о-о-ой позор! – Клавдия Петровна села и, опершись на стол, схватилась за голову.
Кузьма переместил свое хмельное тело в машину и набрал женишку. Автоматическая леди сообщила, что Кольцов вне зоны доступа. Пальцы его начали гонять список контактов, ожидая найти ответ. Гусёк периодически позванивал их общим друзьям-товарищам, но все было тщетно, беглец будто сквозь землю провалился.
– Где же ты, долбоебушка? Где-е-е-е? – размышлял он вслух.
Телефон зазвонил. На экране высветилось «Марго Общага». Кузьма улыбнулся.
– Бинго, епт! Вот ты где! У студенток, значит, вчерашних! Как-то я сразу и не догадался.
– Алло, Кузёчек, Кузёчек! – запела в трубку девчушка. – Тут дружок твой приехал, а ты не приедешь? Уж очень хочет тебя видеть одна барышня!
– Которая?
– Красивая така-а-а-ая! А у-у-у-умная! В ожидании своего рыцаря. Тебе точно понравится!
– Я подумаю!
– Что значит подумаешь? Ты шо ж, обалдел, шоль? Я тут его и так и эдак, а он… э-э-э-эх!
– Не пыли, богиня моего сердца. Уже мчу! Со мной только ветер и водка!
– А пивко?
– А пивка нет.
– Така-а-а-ая боль!
– Коктейльчики попьешь.
– У-и-и-и! Ждем!
– Ну Санёчек, ну чертяга! Всем просраться дал! – хохотал Гусёк.
Кузьма завел свою колымагу и помчал сдаваться на волю прекрасных дам по примеру его только что женившегося дружка.
Пробравшись тихими улочками, чтоб не попасться на глаза шерифу дорог, он оказался у общежития.