Князь Рысев 5. Евгений Лисицин
момент. Или, что куда важнее, проявить немного смекалки и найти иные пути договориться.
Его рука потянулась за определением нашей судьбы. Словно палач и судья в одном лице, инфантер-генерал зачитывал наш приговор.
– Своими волей и правом объявляю, что сегодняшняя дуэль будет на фоне битвы за Армарскую крепость.
Он воздел лист бумаги у себя над головой, словно желая показать всем присутствующим, что не лжет и случайность в самом деле пала на этот выбор.
А мне в этот миг стало не по себе – инфантер-генерал сейчас показался мне шоуменом на центральном телеканале. Того и гляди вооружится микрофоном, предложит рассказать стишок и закрутить барабан во имя аф-ф-ф-фтамабиля…
Я переглянулся с Лиллит, словно вопрошая, что это за крепость и чем успела прославиться. Девчонка, никогда не знавшая иной школы, кроме грубости отца да насмешек соседей, лишь пожала плечами. Тяги к знаниям она не проявляла.
– Правила дуэли обязывают вас обоих провести успешное наступление и пробить путь для захвата Армарской крепости. Вы будете видеть солдат, а многое будет казаться до жути реалистичным сном. Не пугайтесь, господа: на настоящей войне вас будут ждать все та же кровь, смерть и трупный смрад.
Он набрал побольше воздуха в грудь, продолжив разъяснение:
– Правилами предписывается, что вы можете управлять всеми доступными вам подручными, какие только у вас есть, но не больше, чем у соперника. В конце концов, разговор идет о чести. А истинный офицер хорош как в управлении целой армией, так и в точечных операциях.
Это все, конечно, хорошо звучало, но, насколько я понял, мы с Орловым сейчас будем друг с дружкой наперегонки брать нахрен не впившуюся высоту. Но если все так шоколадно звучало, то о каком кровопролитии инфантер-генерал говорил еще в самом начале?
Будто бы в него вселилась Биска и поделилась умением читать мысли, он поспешил прояснить и этот момент.
– Настанет переломный миг вашей дуэли, и, может статься, вы пересечетесь. Тогда вам дозволяется мешать друг дружке вплоть до полноценной схватки. Но не забывайте, что вы на войне, а рядом с вами – солдаты. Решайте, когда, что и в какой момент сделать. Проигравшим будет считаться тот, кто первым признает поражение. Вопросы, молодые люди?
– У меня есть вопрос, – наконец, подал голос Орлов, чуть задрав нос.
– Что будет, если ни один из нас не сумеет провести войска к победе? Или оба мы не сумеем добраться не то что до того самого переломного момента, а попросту сгинем под натиском фантомов?
– Интересный вопрос, юноша. – Николаевич как будто бы был рад, что хоть кто-то, а спросил его об этом. – В данном случае вы оба будете считаться поверженными, конечно. И опозоренными.
– Опозоренными? – Мажорчик тут же прищурился. Он как будто не догадывался о таком исходе. – На каком основании?
Николаевич лишь ухмыльнулся в свои до бесконечного пышные усы.
– На основании того, что вражда не позволила вам отринуть прежние распри и достичь цели, конечно же. Разве, вернувшись