Перелистывая память. Светлана Владимировна Демиденко
красной скатертью. Сидит комиссия из 6-7 человек во главе с директором училища. Мы сказали аккомпаниатору, что будем петь. Он взмахнул головой, и мы начали петь: «Эх, дороги! Пыль да туман…» Мы, близстоящие к инструменту и увидевшие взмах головой! А другие не увидели! И вздохнули: «Эх, дороги», когда мы уже пели – про туман! Но самое нелепое, что нашлись третьи, которые выдохнули про дороги, когда вторые уже пели про туман…
И тут мы бросили петь и заржали, как кони! Мы ржали минут 5. На нас шикнули члены комиссии. И мы затихли и собрались уже начать снова. Но тут одна смешная полненькая девочка очень смешно чихнула. Она всегда так чихала, и мы всегда смеялись над ней. Она очень тихо, как – бы говорила: «Псссь!» Но тут, в такой напряжённой обстановке, так не вовремя… Мы от хохота только что на пол не повалились! Я лично, стояла, согнувшись на 90 градусов, и икала от смеха, как небезызвестная в то время, Авдотья Никитична. На нас орали, а мы не могли угомониться! Пока директор со всей силы не ударил ладонью по столу, не рявкнул на нас, мы не заткнулись. И, с перепугу, очень хорошо спели: «Эх, дороги! Пыль да туман…Холода, тревоги, да степной бурьян!»
Некрасивые подружки.
В продолжение к учёбе в торговом училище.
В параллельной группе учились две девчонки, которые сдружились между собой и были очень некрасивые, но кампанейские, без комплексов и так далее. Одна обычная не худая, с крупными чертами лица, другая очень худая, высокая, с крупным носом и негритянской причёской – очень мелкая химическая завивка на очень короткие волосы. Одевалась она стильно.
На одном из конкурсов, посвящённому празднику 8 марта, они вдвоём, плюс ещё одна девчонка, разрисовались, разоделись, как матрёшки. Уселись на три стула, как на скамейку и, изображая игру на балалайках, пели под включенную фонограмму:
«Говорила мама мне про любовь обманную, да напрасно тратила слова. Затыкала уши я, я её не слушала. Ах, мама, мама, как же ты была права!»
А затем припев, с какими – то клоунскими подскоками, вывертами головы:
« Ах, Мамочка! На саночках каталась я не с тем! Ах, зачем я в полюшке повстречала Колюшку? Ах, Мамочка, зачем?»
Все зрители хохотали до изнеможения!
Другой эпизод. Я была дежурной на 3 этаже в этот день. Были у нас такие дежурства. Прозвенел звонок на урок. Коридоры опустели. Я сижу за небольшим столом. Слышу – гром гремит, земля трясётся! Что такое!? Перила у лестничных маршей ходуном ходят. Побежала смотреть! А это несётся высокая подружка, галопом, через три ступеньки перепрыгивает. И, в одной руке у неё 3 или даже 4 шоколадных бисквитных пирожных. В буфете очередь, видимо, за ними отстояла. И у самых дверей аудитории, вдруг завалилась на бок! Она на шпильках ещё была! Все пирожные – в кашу! Она хохотнула и вошла в класс с пустыми, но грязными руками. Я не просто хохотала, я икала и плакала от смеха все 45 минут урока! Пирожные я тоже убрала и всё подтёрла, как дежурная.
Их тоже распределили в ЦУМ. С Людмилой, которая пониже ростом, мы дружили и обменивались дефицитом. Я ей обувь, где работала, она мне часы, будильники.
И