Мой дед Алексей Пискарёв. Алексей Лазаревич Пискарев
электростанция своя, фон Крузе, значит. Передал корзиночки. Выходит его жена, приветливо говорит: «Ну, приехали, пойдемте, помоетесь и к обеду выходите». Отвела меня в комнату, мраморный умывальник стоит и на нем кувшины: один с прозрачной водой, а другой с розовой. Для чего употребляется розовая вода, не знаю, но, чтобы показать вид, что и я ею пользоваться умею, отлил немного в ведро, вымылся и выхожу в столовую. Огромный стол уставлен всевозможными яствами и винами, за столом сидит хозяйка, а в дверях – чернокожий лакей, глядит буркалами, точно съесть хочет. Он своим видом смущал меня больше всего.
Сел за стол. Хозяйка угощает: «Закусите, пожалуйста». Налил себе вина – ну пьют-то все одинаково, – а вот как приступить к закуске, не знал. На столе было множество разных ножей – и гнутых, и прямых, длинных и коротких – и вилок самых разнообразных форм. Я был в недоумении, не зная, как и чем есть, чтобы не выдать неловкости. На столе стояли какие-то похожие на сливы ягоды, и я решил закусить ими, поддев себе на тарелку ложкою. Взял в рот, чую, – чистейший керосин. С трудом я проглотил одну. Хозяйка же, видимо заметив мое смущение и неловкость и сказав: «Ну, мне нужно там по хозяйству», – вышла и увела стоявшего в дверях чернокожего лакея. Оставшись один, я уже наелся без стеснения, чего душа хотела. Потом я узнал, что проглоченная ягода с керосином, как мне показалось, была маслина. С тех пор, проходя мимо гастрономических магазинов и видя выставленные в окнах маслины, припоминал, как я впервые пробовал их.
Годы обучения на курсах графини Паниной оказались переломными в судьбе Алексея Константиновича. Он понял, что свою судьбу можно делать своими руками. И уроки русского языка и литературы нашли в его лице благодарного и восприимчивого слушателя.
Через четыре года мы сдавали экзамены по программе среднего учебного заведения, и снова возникло желание продолжить нашу учебу. Нелегально, опасаясь, что нас накроют, мы продолжали занятия по математике, русскому языку, физике и химии и географии. Об одном из наших новых преподавателей стоит сказать особо. Это был Всеволод Михайлович Эйхенбаум, сначала студент университета, затем политический каторжник, осужденный по делу эсэров на 25 лет каторги, закончивший свою политическую деятельность политическим руководителем украинского вождя и главы бандитов Махно и погибший, не знаю, при каких обстоятельствах. Эйхенбаум был на диво способный и талантливый человек. Впоследствии я часто сравнивал его с Троцким по красноречию, с той только разницей, что в выговоре Троцкого чувствовался еврейский акцент. Эйхенбаум, тоже великолепный оратор, отличался тем, что в каждом слове казался русским человеком. Это подтверждалось в каждом обороте его выговора. Например, говоря слово «что», он произносил «што», и всей своей речью подражал выговору простого человека, отчего она приобретала особую привлекательность.
Всеволод Михайлович Эйхенбаум.
При жизни Алексея Константиновича не было Интернета, да и газеты не