Наставник. Алиса Линд
смотрит хитрым взглядом, словно снова затеял какую-то игру.
– Да, сэр, – киваю и улыбаюсь. Пусть решит, что на небе ни облачка, и мое отношение к нему не изменилось.
А вправду, изменилось ли? Не могу определить. Чувства противоречивые. В глубине души за семью замками дремлет злость и обида, снаружи плещется благодарность за все то, что он делает. Даже за это издевательство с парком. Не будь у меня настолько стойкого желания работать над собой, сдалась бы. Вернулась бы в клоповник и продолжила жалкое существование. Жестокая игра Рика подсветила и усилила мою жажду измениться.
– Тогда пойдем, – он встает и протягивает мне руку.
Опираюсь на ладонь и выбираюсь из-за стола. Рик вручает маску для сна.
– Держи, наденешь в машине. Тут недалеко, – снова приказной тон.
Рик снова прежний – холодный и колючий, отстраненный. Быстро же сменил пластинку! В памяти все еще стоит заботливый голос, когда он уговаривал меня поесть. Точнее, приказывал, но все равно по-доброму.
Идем к машине, ожидающей на парковочной полосе у парка. Рик неизбывно галантно открывает мне дверь, сажусь и надеваю очки для сна. Таков ритуал, но сейчас даже мысли не возникает возразить. Это всего лишь еще один пенс к той цене, которую я готова заплатить за шанс на счастливое будущее.
Дорога проходит в молчании. Интересно, Рик не говорит со мной, потому что я этого не достойна? Или потому что любое, даже приятельское сближение приведет к разрушению идиллической связи Наставник-Ученик?
Отсчитываю ступени до первой площадки, слышу, как захлопнулся люк. Пальцы Рика вдруг стягивают с меня маску, слегка вороша волосы на затылке. Вижу перед собой почти колодец. Вниз ведет крутая лестница. Ввинченные в потолок лампочки дают мало света. Он тускло-желтый и слабый, но все равно слепит. Щурюсь, привыкая. Вдоль выложенной старым кирпичом стены тянется плоская нить перил. В конце различается дверь из серого металла.
Кажется, идти было проще, не видя головокружительную лестницу, которая к низу становится похожа на игрушечную. Спускаюсь, крепко вцепившись в перила. Переживания отходят на второй план, и тело вспоминает вчерашние нагрузки. Пресс отзывается глухой болью, спина ноет, вдруг отяжелевшие бедра напоминают мокрую вату.
В мозгу начинают роиться тревожные мысли – Рик же обещал новую тренировку. Смогу ли я что-нибудь вообще? Каким будет наказание на этот раз? Бросает в пот от воспоминаний о пощечинах, непроизвольно прикладываю руку к пострадавшей щеке, ощущаю ноющую боль. Прекрати накручивать, Макс! Ты еще час назад хотела покончить с собой. Какие наказания после этого могут тебя пронять?
Переступаю порог через открытую Риком дверь – ощущаю тепло и спокойствие. Я дома. Что за бред?! Это тюрьма! Темница! Хоть я и нахожусь тут по своей воле. Уж точно не дом! А чувство защищенности только усиливается с каждым шагом по бетону.
– Переоденься и приходи заниматься, – доносится сзади бодрый голос Рика. – У тебя пятнадцать минут.
Снова обозначил