До конца света оставалось: Loading…. Лина Сумина
отвечала на все вопросы медбрата: диагнозы мальчика, дата рождения, имя, фамилия, где учится. Приехал наряд милиции. Семёна погрузили в скорую, и папа отправился с ним. Мы прошли на кухню. Я подставила им две табуретки у стола, чтобы удобнее было записывать протокол. Батя подруги начал опять барагозить и двое в форме пошли его успокаивать. Я включила диктофон на телефоне и предупредила сержанта, что разговор пишется. Молодой сержантик вздохнул и спросил: «на юриста учитесь?»
– Нет, это для суда. Можно ваши ФИО и номера значков? – Сержантик вздохнул и продиктовал.
С Ники взяли все показания. Опросили меня и маму. Приехал представитель опеки. И начал уговаривать нас не заводить дело на отца. Мол, это скоро кончится, тебе в этом году восемнадцать. Подумай о брате. Он инвалид, ему будет плохо в детском доме.
– Стоп! – Резко остановила я эту даму бальзаковского возраста. Сержантик втянул голову в плечи. – вы хотите сказать, что им здесь жить неопасно? И кто тут говорит о детском доме? Сейчас мы едем снимать побои. Затем Ника пишет заявление на этого гражданина, и вы сделаете всё возможное, чтобы ограничить его в родительских правах. Завтра с утра мы с мамой едим к вам, и даёте нам временную опеку над Семёном, Никой и Анной. У нас есть все условия для приёма детей в семью. – Я посмотрела на маму, и она одобрительно кивнула.
– Хорошо, но после больницы я забираю Нику и Анну в детский дом. Это временно.
– Никуда они не поедут. Дети останутся у нас. Им по семнадцать лет они вправе решать, где они хотят остаться. Точка. Или вы желаете поспорить со мной?
– Людмила Николаевна, оставьте их – тихим голосом произнёс милиционер, соглашаясь с моим напором.
– Ты думаешь ты самая умная? Тебе самой нет восемнадцати! Ты не можешь ничего решать.
– Она нет, но здесь есть я, законный представитель дочери. И полностью поддерживаю её точку зрения. Ждите нас завтра.
– Завтра не приёмный день.
– Значит, будет приёмный. – Тихо сказала мама и достала свой телефон. Мой дядя – её брат работал заместителем главы администрации по социальным вопросам. Она набрала номер и рассказала о ситуации. Затем молча, протянула телефон Людмиле Николаевне. Могу поклясться, что ор из трубки слышался даже из соседней комнаты. Представитель опеки стала пунцовой и начала дрожать.
– Да, Сергей Борисович… Хорошо, Сергей Борисович…– От её наглости не осталось и следа. – Завтра примем. Всё сделаем… Сами оформим…
Мама ликовала. Она редко обращалась к брату за помощью, но это был её триумф. Разговор закончился, и товарищ соцработник отдала телефон маме.
– Возьмите, пожалуйста, завтра с собой паспорт, жду вас к двенадцати часам. Кабинет сто двенадцать.
– К восьми, – поправила её мама. – Мне на работу нужно. Если меня уволят, я не смогу содержать четырёх детей.
– Да, и, пожалуйста, остановите выплаты пособий на его имя. Мы подготовим все документы для оформления полной опеки в течение месяца.
– Хорошо. – Людмила Николаевна встала на шаткие ноги и отправилась к выходу. – А где, кстати,