Судьба в желтом платье. Борис Благовещенский
в конец, и, опершись на ржавые перила, застыл. У ног, как огромный орган, пело, пенясь волнами, море, окутанное легкими надвигающимися сумерками. Волна за волной, налетая друг на друга, решительно отбивали аккорды и брызги соленой воды падали ему на руки, лицо, разлетаясь после каждого удара волны, как снопы звуков из волшебного инструмента. Игорь не первый раз слышал эту песню моря, но сегодня она показалась ему не такой, как всегда. Что-то величественное и одновременно тревожное было в этих звуках. В последние дни сердце его было переполнено непонятным волнением, как бы в ожидании чего – то несбывшегося. Но главное, что он почувствовал в себе – прилив какой-то ощутимой силы, уверенности в себе, как несколько месяцев назад, в самом начале весны, здесь же в Каролино-Бугазе. Первая строка пришла внезапно, остальные он подбирал медленно, но уверенно, как музыкант подбирает звуки, разучивая на слух новую мелодию. Ему казалось, что само море шепчет ему нужные слова. «Как хорошо дышать прохладой, поклон свой морю принеся. Поговорить с тобою, море, надо, пока огонь мой не иссяк. Пока твою я слышу песню, и твой во мне звучит прибой, пока огню желаний тесно, давай поговорим с тобой. Романтик страстный я, мечтатель, твоим величьем удивлен, души прекрасный врачеватель, я так давно в тебя влюблен. Влюблен в поэзию твою я. Не знаю сам, с каких уж пор, я приходу к тебе, тоскуя, послушать волн веселый спор. У берегов твоих поэт находит вдохновенье, моряк нашел в волнах завет, а я ищу забвенье. Одни идут к тебе с любимой, а я иду с мечтами, плывут мечты под парусиной далекими краями. Вот, как по струнам, по волнам нагой играет ветер, зовет меня к морским богам, мечтам моим навстречу. Зовет за даль, где синей нитью, прочерчен неба горизонт, где по утрам волшебной кистью, приподнимая звездный зонт, художник Солнце красит небо синевой…»
Мысли текли, складываясь в рифмованные строки, но Игорь уже не думал о том, что он сочиняет стихи. Он просто мечтал, вдыхая пьянящий запах моря, вслушиваясь в его шум.
Утром он проснулся с легким настроением и радостным предчувствием. Желания покинуть море и уезжать из лагеря, как будто и не было. Он сказал Николаю, что уезжать передумал. «Хорошо, Байрон, – съязвил Колька, отмечая его необычно радостное выражение лица, – я уже думал, что на тебя хандра напала. Ну, что же, тогда – вперед!»
И они, схватив полотенца, помчались к морю. Вскоре Игорь убедился, что поступил правильно, не уехав, домой. Здесь, на залитом солнцем морском берегу, он снова увидел среди пестрящих разнообразными цветами купальников ее знакомую фигуру. При виде ее, с сердца у Игоря мгновенно спала тяжесть и досада, лежавшие в нем последние дни, стало легко и радостно. Он вдруг понял, что сама судьба велела ему познакомиться сегодня с этой девушкой. Упоенный радостью предстоящего знакомства, Игорь выбирал подходящий момент, чтобы подойти к ней.
Но радость была преждевременной. Так хорошо начавшийся для него день кончился печальным случаем, ибо та же коварная судьба