Андэ. Огонь, свет, жизнь. Анюта Соколова
о Переломе.
– О Переломе? – заинтересованно повторяю слово, которое он совершенно точно произносит с большой буквы.
– Стихийное бедствие, катаклизм, катастрофа, – с готовностью поясняет Дэйн. – Жили, жили, после чего – бум! – и мира не стало.
– Позвольте! – Вирт обводит рукой пальмовый сад, деревья, опрятные дома, чистые улицы, ухоженные цветы в вазонах. – А это что?
– Тщательно охраняемый кусочек прежнего Деона. Своеобразная память о том, каким был наш мир до Перелома. Над Гродом силовой барьер – он защищает столицу.
– От излучения, которое изменяет нашу внешность? – предполагаю я.
– Нет, от этого барьеры не спасают. Любой, кто попадает в Деон, меняется не только внешне. Он полностью перестраивается, приобретает наши способности и со временем превращается в деонца. Государственная тайна, над которой Совет Домов трясётся тысячи лет. Любого, кто об этом узнает, никогда не выпустят из Ариза.
– Зачем ты нам это рассказываешь? – недоверчиво спрашиваю я.
Он первый стал «тыкать», вот пусть теперь и получает.
– Потому что ты мне нужна, Лика, – Дэйн на секунду мрачнеет, затем опять лихо улыбается. – В твоём случае перестройка уже началась. Я обменялся с тобой энергией, а у меня она ядовитая, знаешь ли. Так что ты отравлена Деоном и останешься здесь навсегда.
Беспомощно замираю. Это у него шутки такие?
– Надеюсь, вы нас разыгрываете? – сердится Вирт. – Масте Дэйн, вы пугаете мою жену.
– Она тебе не жена, – жёстко отрезает Дэйн. – Вас ничего не связывает, кроме закорючек на бумаге, а они для Анды ничего не значат. Поэтому ты сейчас возвращаешься в гостиницу и забываешь обо всём. Память я тебе поправлю, это я умею.
– Бред какой-то! – гневно выпрямляется Вирт. – Опасные сумасшедшие разгуливают без надзора! Лика, немедленно уходим!
Он тянет ко мне руку. Дэйн небрежно щёлкает пальцами – и Вирт застывает. Его глаза стекленеют, он послушно, будто под гипнозом, разворачивается и чётким шагом марширует к гостинице.
– Ты что сделал?! – возмущаюсь я.
– То, что и обещал: подчистил память, – он переходит на деонский.
Гляжу на Дэйна с ужасом. Какая неслыханная, жуткая мощь во власти одного человека!
– Не смотри на меня, как на чудовище. Ничего с твоим блондинчиком не случится. Он просто обо всём забудет. Вернётся в номер, перекусит, поплавает в бассейне и продрыхнет до вечера.
Дэйн говорит так беззаботно, словно не произошло ничего особенного. Подумаешь, кому-то стёрли память! Какие пустяки, сто раз на дню происходит!
– Лика, расслабься. Иначе я подумаю, что в тебе ошибся.
– Как ты можешь обо мне судить, если сегодня встретил в первый раз? – старательно скрываю страх.
– Мне больше и не надо. Всё, что нужно, я уже увидел, – самоуверенно заявляет Дэйн. – Потому и обменялся с тобой энергией.
Его самонадеянность злит.
– Ты понимаешь, что с лёгкостью распорядился чужой жизнью? –