Школа жизни. Сеча. Часть 3. Злата Федосеева
и он окажется в месте, куда входит дневной свет, который во время ночи заменяется множеством горящих лампад.
Внутри перед кандидатом откроется пространство храма с алтарём и каменными статуями. Жрецы, стоящие в два ряда за алтарём, будут хлопать в ладоши, выряжая тем самым свою похвалу кандидату, смогшему преодолеть весь этот путь. В завершение приветственной церемонии главный жрец подаст кандидату испить воды из того канала, откуда тот выплыл, дав пояснения, что сия вода – из реки Леты, именуемой иначе как река забвения. Обряд с водой из реки Леты направлен на подавление любого рода рассуждения и ложного познания, которое он мог получить от злочестивых людей.
На этом обряд не заканчивается. После испития одной воды главный жрец велит испить другую воду, объявив, что это питьё Мнемозины, то есть памяти, дабы помнил все премудрые наставления. Опосля кандидата проводят в учреждённую для него комнату, которую он не должен покидать, покуда не приступит к просвещению.
Увы, не все успешно доходят до конца испытания. Что же тогда происходит со смельчаками, вызвавшимися стать кандидатами, но по каким-то причинам не дошедшими до конца?
А вот что: когда кандидат доходит до помянутых замкнутых малых дверей и при первом виде пламени, озираясь, оглядывается назад, как тут же три судьи второго класса, поставленные тайком наблюдать за ним на этом этапе прохождения испытания, в ту же минуту свергают его в находящееся подземное жилище, откуда во всю жизнь его никуда не выпускают, так как недостаточно в нём смелости из-за избытка робости идти до конца.
Равным образом делают они то же и у канала, когда кандидат пройдёт чрез пламень, но не осмелится идти в воду или переступить через находящиеся там железные перекрёстки. Но когда кто в воде утопает или по неосторожности загорается от пламени, то всеми силами стараются они ему помочь, хотя после этого он век оттуда не будет иметь выходу.
Но сего не довольно. Поэтому судьи поручают ему должность последнего раба в этом подземном храме, где ему будет даже позволено жениться, правда, только на дочери судьи второго класса, к коему он и сам теперича будет принадлежать. Но прежде ему надобно будет всем объявить о своём состоянии следующим своеручным письмом: “За отважное предприятие не по силам моим дела, да сохранят меня милосердые первые высшие в сём рабстве во всю мою жизнь. Живите благополучно, бойтесь и любите первых высших, воистину их гнев страшен”.
После сего действия он будет почитаем как мертвец, но с тем отличием, что ему будет позволено общаться со светскими людьми. Впрочем, судьи второго класса и их дети после сего обряда (отказ от мирской жизни) более не имеют права перемещать своё состояние в иной, жреческий мир. Тем не менее им дозволяется приносить в момент сакральных жреческих церемоний требы первым высшим и говорить, с кем пожелают, так же, как и жрецам, ибо они обязаны, связанные клятвою, хранить таинство веры, что запрещено было всем тем делать, кои при опытах были несмелы