Последний мужчина на Земле. Наталия Хойт
ковыряясь в ней огромным гаечным ключом, по-детски хлюпала носом – и все же ни на секунду не прекращала думать.
Но пусть я ни черта не понимаю в везении, если случившееся под Новый год им не было. Может, какие-нибудь боги услышали ее застарелые, заржавевшие, как дверные петли, молитвы? Но молилась ли она вообще когда-нибудь? Пару раз мама водила ее в церковь, она была даже крещеной, но все-таки считала, что все это ерунда. Она скорее была готова поверить в коммунизм. А что, ведь хорошая же была идея. Только людская жадность как всегда все испортила. Она неоднократно спорила по этому поводу со своей учительницей по истории. Та пыталась доказать, что коммунизм невозможно применить на практике, что семьдесят лет истории нашей страны доказали это вполне наглядно. Но в глубине души Лена считала, что все это – из-за мужчин. Они слишком жадные и отвратительные, в основном пьяные животные, каких она нагляделась предостаточно среди собутыльников отчима и в своём районе, да даже в своей школе и в классе. А теперь вот, когда никого не осталось, всякое может произойти. Неужели женщины не смогут разумно управлять этой планетой?
Она высоко подняла гаечный ключ и с силой опустила его на огромный ком рыхлой земли. Ком с готовностью развалился на мелкие крошки. Хорошая тут земля. Ее отец понимал в земле. Любил ее. Не модно сейчас быть крестьянином, конечно, (по крайней мере, было до недавнего времени), но она понимала отца. Она всегда его помнила. Его шершавые руки, грязь под ногтями, запах пота и совместные обеды за огромным столом в деревне, его теплые объятья, сигаретный дым на крыльце, когда он сидел там, уставившись вдаль и о чем-то задумавшись. Господи. Да она могла с ним о чем угодно поговорить. Как они смеялись вместе. Мама никогда не понимала ее шуток, а отец хохотал до упаду, даже если эти шутки были глупостями семилетнего ребенка. Он был ей другом. Единственным другом за много-много лет. Она все помнила. Его серые глаза, которые, к сожалению, она не унаследовала, а ей всегда так хотелось. У нее самой были карие. Мамины. А еще длинные волосы, которые она из упрямства не хотела стричь. Частенько она забывала их и мыть, но, чтобы беспокоиться о таких мелочах, надо быть менее задумчивой, и погруженной в себя, чем была одиннадцатиклассница Лена Семенова из Энска.
Она посмотрела на свои ногти – ну точно такие же грязные, какие бывали у отца летом после долгого дня работы в поле. Потом с отвращением перевела взгляд на гаечный ключ, который и был сегодня причиной всех ее несчастий. А может, причиной было то, что она была слишком слабой, чтобы вообще долго держать его в руках.
Может, она и разбиралась в истории, и даже собиралась сдавать по этому предмету ЕГЭ, но в том, какими тяжелыми могут быть сельские будни городской девчонки, она убедилась по-настоящему только сегодня.
Лена Семенова была трактористкой. И сегодня ей надо было вспахать поле, чтобы там могли потом засеять картошку. Она научилась водить трактор совсем недавно, она даже не умела до этого