Неудержимость V. Байки Гремлинов
Его морда осклабилась в улыбки и он ехидно протянул: “Ооо! Я был свободным…”. Его слова явно намекали на что-то, но я лишь отрицательно покачал головой: “Ты был рождён внутри меня. Ты являешься моей частью и живёшь во тьме. И ты никогда не был свободным. Да даже Сагхил подчиняет тебя, стоит тебе выбраться ненадолго! О какой свободе ты, вообще, можешь говорить?”. Я рассмеялся, а затем продолжил давить: “Ты либо сам подчинишься, либо подчинишься всё равно. Разница лишь в том, сколько мучений ты готов ещё выдержать. Ведь, в итоге, ты всё равно будешь смотреть на мир моими глазами. Но знай! Мы ОБА… никогда не были свободны. И никогда не будем. Мы лишь можем стремиться обрести её…”.
Драконайт прилег, опустив морду себе на передние лапы, и прикрыл верхнюю пару газ, тихо прорычав: “Ты тоже… не свободен?”. Я грустно хмыкнул: “Ну, посуди сам… Система, Эло-Сай, куча правил, вечные тесты и задания… Ограничения в пространстве… Меня постоянно бросают то в одно место, то в другое, заставляя убивать и выполнять чужие требования. Я могу сказать тебе лишь одно: без чёткого понимания, чего “Именно” ты хочешь достичь, а следовательно и “Как” это достичь, ты будешь бесцельно метаться, что и пару мгновений до этого здесь, толком и не зная, куда двигаться и что делать. Ты не понимаешь правила игры. И ты не знаешь, где надо искать эту свободу. А я знаю… и понимаю. И Сил для достижения этого мне и своих хватит.”.
“Значит, я слаб… Я бесполезен…”, – он закрыл и вторую пару глаз, из которых выскользнули слезы, скатившись вниз по складкам рта. “Ты юн и глуп. Ты не владеешь эмоциями, бросаешься в схватку, даже когда этого не требуется. Но это уже не важно. Ты её проиграл. Теперь прими гордо, как и подобает Дракону, свое предназначение. Подойди ко мне.”.
Огромный зверь приподнялся на дрожащих лапах и, не открывая глаз, в страхе начал брести ко мне. Его слёзы усилились и стали струиться из всех четырёх глаз. И тогда я нежно проговорил, протягивая к нему руку: “Не бойся. Ты не исчезнешь…”.
Я прикоснулся пальцами к твердому, но теплому хитину пластинок брони на щеке, а он сильнее затрясся и, не в силах больше сдерживать поток слёз, крепче сжал веки. Я потянул его голову к себе и, прижав её к груди, прошептал: “Ты был рождён во мне, рождён от меня. Пришло время возвращаться обратно… домой… Скоро ты перестанешь быть одиноким… И обретёшь свою свободу.”. “Дааа… Я чувствую это…”, – его голова расслабилась в моих руках и он вдруг сам прижал её сильней ко мне: “Это… Это так бьется твое сердце? Как красиво…”.
Я глядел, как он растворяется в пространстве, и, продолжая обнимать его голову, уверенно произнёс: “Наше сердце… Это наше сердце…”.
Когда он полностью растворился, последней частью была его голова, которую я до последнего прижимал к себе, и я ещё долго пялился на свои руки, что стали когтистыми. Мой облик стал, что и у него. И я чувствовал, как на душе стало теплей, словно какой-то кусочек души вернулся обратно. Явных изменений не было, я не стал обладать дополнительной силой,