Тайна мистера Никса. Лика Альтнер

      Ржевский написал стихотворение и заложил его в какую-то книгу с тем, чтобы найти через несколько лет и прочитать:

      «С милой долго шел в ладу я,

      с милой долго песни пел,

      но в отчизне этих песен

      никто слушать не хотел.

      Эти песни были – слезы,

      Накипевшие от бед,

      Эти песни были – тризны

      По надеждам вешних лет.

      В наковальне эти песни –

      Эти бледные цветы

      Не могли облечь мы в формы

      Идеальной красоты.

      И неслись бесследно звуки

      Средь царящей пустоты,

      Только двое им внимали,

      только двое – я да ты».

      Здесь, в Томске, он встретил свою возлюбленную, актрису, Александру Великанову, женился и был счастлив два недолгих года. Множество сёл и городов проехал он вместе со своей женой и дочерью-подростком. Давали представления небольшой труппой. Николай Иванович играл на скрипке. Александра пела, дочь танцевала. Весь Алтай исколесили, до Семипалатинска доехали. В горах то волки нападали, то шорцы разбойничали не хуже волков. Тяжелое было время, но счастливое.

      Как трудно ему сейчас без ласковой, заботливой, умной Сашеньки. Ей он посвятил множество стихотворений:

      «Запели вы, и голос серебристый,

      Сулил, чаруя, негу и любовь,

      И забывался жизни путь тернистый.

      И грезы юности проснулись вновь.

      Запели вы – и словно вестник рая

      Сошел с небес к измученным сердцам

      Надежда к нам явилась, оживляя,

      И дверь раскрылась в заповедный храм…

      О пойте больше, пойте не смолкая.

      Пускай отрадных дум нахлынет рой,

      И тени ночи меркнут, исчезая, -

      И свет польется яркою волной,

      Внимая вам и слыша эти звуки,

      Полнее счастье и струится кровь».

      А через несколько лет Сашеньки не стало. Осталось только ее дочь, молодая актриса, очень талантливая. Но она вскоре вышла замуж и уехала в Полтаву.

      «Не с веселой лирой,

      Не в блеске весны, ты явилась ко мне, дорогая.

      Вкруг тебя обвивались печальные сны, гасло чувство,

      в груди замирая.

      В море темном подавленных бедствий и грез

      Песни скорбной слышались звуки.

      Увяли цветы,

      В царство светлое роз

      Словно волны, врывалися муки.

      И прошла так вся юность, как будто в тюрьме,

      Над последними солнца лучами

      Не зажглися огни, и стою я во тьме

      с догоревшими рано свечами».

      Теперь он один. Болен чахоткой, как любимая жена Сашенька. Желчь разливается, и пиявки не помогают, которые врач Всеволод Крутовский рекомендовал. Безрезультатно. Видимо, недолго ему осталось. Всеволод Михайлович Крутовский деликатно молчит, но актер чувствует: осталось ему еще год–два. Опять болит голова.

      Разъездная полуголодная жизнь в антрепризах сказалась: нищета,плозонькиетхолоднын номера в гостиницах,