Двоюродная жизнь. Денис Драгунский
потом начались реформы, но ни квартиру, ни тем более докторскую у Миши Платонова никто отнять не мог. Так что он к пенсии дополз до заведующего отделом.
Вот, собственно, и всё.
Нет, не всё.
Когда Мише было уже слегка за шестьдесят, поздним летом, когда его жена и дочь с мужем были на даче, снова раздался звонок в дверь. Точнее, не в дверь, а в домофон.
Это была Лина Дадашева.
Усевшись, как сорок лет назад, на стуле перед диваном и натянув суконную юбку на колени, она сказала, что умоляет Мишу простить ее. Ей это нужно. Зачем, почему? Потому что Мастер сказал: ворота в высшие градусы духовного посвящения открываются только тем, кто прощен теми, перед кем… ну, в общем, ясно.
– Какая хрень! – сказал Миша. – Тебе не стыдно? Взрослая женщина, с высшим образованием…
Лина заплакала, громко и, кажется, искренне.
Миша вдруг почувствовал себя сильным, дерзким и наглым. Как она тогда.
– Давай я лучше чайник поставлю, – сказал он. – Попьешь чайку, и иди, откуда пришла.
– Что, что я должна сделать, чтоб ты меня простил? – она заплакала еще громче.
– Вернуть мне эти два года. Годы подлейших унижений. Забрать назад все это лицемерие и издевательство и отдать мне мое молодое влюбленное счастье.
– Что я должна сделать? – повторила она.
– А то не поняла. Ублаготворить меня. Усладить! – мстительно сказал он.
– Я?
– Ты, ты. Давай. Решай вопрос.
Так говорил его покойный папа, замдиректора «почтового ящика». «Ну что ж, детки, будем решать вопрос…» – и пододвигал к себе телефонный аппарат.
– Посмотри на меня! – она потрепала пальцами свою дряблую шею, провела ладонью по отвисшей груди. – Ты меня хочешь? На! Бери!
Миша цинически захохотал, потер руки и сделал вид, что встает с дивана.
– Завтра к тебе придет самая лучшая девушка на свете, – сказала Лина, чуть отодвигаясь от него. – Она – это молодая я. Она даст тебе все, что ты только захочешь…
– Проститутка? Выгоню сразу! – нахмурился Миша.
– Нет! – вскричала Лина. – Нет, клянусь! Завтра! Завтра!
Девушка на самом деле была вылитая Лина. Сказала, что она дочка ее младшей сестры.
– Михаил Николаевич, мы на «ты» или на «вы»?
– Раз так, то на «ты».
Именно так мечтал себя чувствовать Миша сорок, тридцать, двадцать лет назад: сильным, наглым, самоуверенным, бесстыжим. Мечты сбывались.
– Ну-с… – сказал он, оглядывая ее.
А ведь и в самом деле. Что все его диссертации по сравнению с этим!
Она сбегала на кухню, принесла стакан воды. Раскрыла сумочку.
– Если у вас, то есть у тебя, проблемы с эрекцией, то вот тут экзистерол и фаллопронт. Если при этом какая-то кардиология или сосуды, добавить альфа-фоксинар. А если вообще все-все в порядке, то лучше би-энергейт, общетонизирущее.
– Все-все-все-все в порядке! – сказал Миша, потянулся и встал с дивана. – Обойдемся без таблеток! Ну,