Лунный Дракон. vladoum
много. Бабушка с трудом накапливала мешочек за год, хотя работа повитухой может приносить и больше. Я почти вскакиваю, когда эта мысль рождается в голове. Зажмуриваюсь, пытаясь вспомнить ещё что-то. Недовольно распахиваю глаза спустя минуту, так ничего не припомнив.
Пень терпеливо сидит, наклонив голову. Он ждёт третий вопрос. Ещё раз хорошо подумав, я выдаю:
– Если меня продали, то что я должна буду делать? – уже быстрее говорю я, так и придумав вопроса получше.
– Работать в одном из Королевстве Дракона, – незамысловато отвечает мужчина и встаёт, тормозит на секунду, а затем предупреждает, – выходить из каюты нельзя. Я буду приходить время от времени, чтобы вывести тебя на прогулку. Не более.
Он уходит, не дав мне и шанса что-то сказать. Я остаюсь в тишине, слыша только стук сердца. Прячу ладони, складывая их на груди, вяло опускаю голову на подушку и зарываюсь носом в одеяло.
Как же так? Что же делать?
Почему я ничего не помню и выглядела полуживой? Что могло произойти, чтобы мать продала меня в рабство при Королевством дворе? В ту же секунду вспоминаю сон и кажется нахожу ответ. Но этого мало. Прошлое утекает, как крупицы песка. Временами в голове проскальзывают отрывки прошлого, но они такие ничтожные и неразборчивые, что я с трудом могу соединить их в единую картинку. Кажется, что я знаю всё и ничего. Сон не приходит, и я ворочусь еще около часа, а может и больше.
Я знаю, что такое Драконы, знаю о шести королевств, даже знаю, что делать во время родов, но ничего не помню о самой себе.
Я нахожусь на грани сна и реальности, когда где-то сверху раздаются крики. Подскочив, я быстрым шагом подлетаю к двери, дергаю ее и вскидываю брови. Не заперто. Нос улавливает дым, а тело рвется вперед. В коридоре замечаю еще несколько дверей, мчусь мимо них к лестнице в конце. Забираюсь выше и оказываюсь на еще одном таком же этаже. Глаза начинают щипать, горло душит. Мое тело прижимается ближе к полу, я закрываю нос воротом ночной рубашки, поднимаю взгляд и замечаю свет и тепло, идущее со следующего этажа. Оттуда же слышаться крики. Мчусь к лестнице, забираюсь выше и отшатываюсь. Посреди коридора полыхает огонь. Щупальца пламени кидаются в сторону, голодно рыщут, безжалостно поедая деревянные пол и стены. Жар ударяет в лицо, воздуха почти нет. Сердце колотиться, виски сжимает. Не задумываясь, отступаю.
Идти вниз или пытаться пробежать сквозь огонь?
Я торможу, боясь идти к огню. Мне ничего не известно о пожаре на корабле. Мнусь, обдумывая, что делать, но не успеваю принять решение, как сквозь крики, треск дерева и мужскую брань, слышу детский плач. Он где-то совсем рядом. Делаю первые неуверенные шаги, а когда он замолкает – не раздумывая кидаюсь вперед, открываю первую дверь, и влетаю во внутрь. В просторной каюте замечаю две двухъярусные кровати, под одной из которых жмется девочка. Подлетаю к ней и протягиваю ладонь. Она поднимает на меня затуманенный взгляд, ее губы трясуться, из рта вырывается кашель. Говорить тяжело, дым продолжает давить на горло, но я выдавливаю:
– Пошли!
Девочка