Черный дьявол, или Хакасские хроники. Книга 1. Шесть пудов золота. Павел Концевой
рядом с роскошной резиденцией брата. Жалованья Иван Матвеевич получал всего лишь четыреста рублей в год, а подчиненные ему управляющие на приисках и того меньше – по триста. Однако ни он сам, ни его люди никогда не требовали с Цибульского повышения платы. Ведь Захарий Михайлович абсолютно справедливо рассудил в свое время, что при любом жаловании, хоть в триста рублей, хоть в три тысячи, его управляющие будут воровать. Поэтому дело у него было устроено следующим образом.
Всем людям, нанятым на горные работы, в соответствии с заключенным с ними контрактом, устанавливалось ежедневное задание, или урок. А после выполнения урока, любой приисковый рабочий имел право заниматься старанием, то есть мыть золото для себя, сдавая его управляющему по установленной цене, около рубля за золотник. Точно так же оценивались и найденные самородки. Во многих компаниях старание на золоте давно уже не применялось. Вместо этого, после окончания ежедневного урока, рабочий не прекращал свое занятие, а продолжал его еще несколько часов, но уже за повышенную плату, получая неплохую прибавку к основному заработку. Однако на приисках Цибульского старание на золоте до сих пор использовалось повсеместно. При весьма несовершенных способах промывки в отвалах оставалось еще достаточно золотоносного песка, называемого откидным. И администрация, разрешая работникам заново мыть отвалы, убивала сразу двух зайцев – позволяла людям дополнительно заработать, а между делом обогащалась сама. Если вес добытого в откидных песках драгоценного металла не превышал золотника в день на одного человека, то официальными сводками он не учитывался, а оседал в карманах у Ивана Матвеевича и компании. Причем, расчет с рабочими зачастую производился не деньгами, а спиртом, официальная продажа которого на приисках никогда не разрешалась. Поэтому Иваницкий и не обращался к Захарию Михайловичу с просьбами об увеличении денежного довольствия. Цибульский, разумеется, был в курсе всех махинаций брата, но закрывал на них глаза, экономя таким образом крупные суммы на жалованье управляющих.
Рачительный Иваницкий-старший не тратил понапрасну деньги, вырученные за левое золотишко, а вкладывал их в различные предприятия и прииски, со временем перейдя из крестьян в купцы второй гильдии. Но, в отличие от двоюродного брата, тратившего на благие дела почти все заработанные капиталы, он в подобных занятиях никогда не участвовал. Ведь человеку, воспитывающему семь дочерей, было совсем не до благотворительности – ему сначала следовало обеспечить достойным приданым и выдать замуж всех своих многочисленных девиц.
За время службы Иван Матвеевич проявил себя как весьма ответственный и распорядительный администратор, а дела у него шли блестяще. Поэтому бездетный Захарий Михайлович мог со спокойной душой завещать двоюродному брату, который был моложе его на 23 года, все свое имущество, зная, что оно перейдет в надежные руки.
– Ну а когда и отец твой упокоится, – заключил Цибульский, откинувшись на подушки