Развод. Уходи навсегда. Лана Полякова
недолго страдала и нашла себе ухажёра помоложе, даже вышла за него замуж впоследствии.
Об этом муж рассказал мне в самом начале наших отношений, спустя почти год после расставания с Ириной, объясняя, почему он пристроил бывшую любовницу в свой секретариат.
Ведь Ирина Андреевна – это пресловутая дочь маминой подруги и хорошая девочка. Не мог же он выгнать её на улицу?
До сегодняшнего момента мне было глубоко плевать, как и чем живёт эта «дочь маминой подруги и хорошая девочка». Главное, что она не лезет в нашу жизнь.
Не лезла.
Но тем не менее отчитывать меня словно школьницу перед ней я мужу не позволю.
– Скажи, а то, что ты наорал на меня в аэропорту связано с присутствием в этой же командировке твоей бывшей любовницы? – спросила я, выруливая со стоянки перед аэропортом на трассу.
– Прости, я сорвался. Были сложные переговоры. – повинился Владислав.
– В Новом Уренгое на вашем дочернем предприятии возникли такие сложности, что ты вышел из себя? – удивилась я.
– Я просто устал. Плохо спал. Мне всё-таки скоро сорок пять, а не двадцать. Силы уже не те, – ответил он.
Я посмотрела мужу в лицо, замечая залёгшие под глазами тёмные тени и сероватый цвет лица.
Устал.
Что это он плохо спал? Чем занимался ночью? Отчего он так устал?
Ревность впервые укусила меня за сердце.
Больно.
– Мне совсем не понравилось, что ты позволил себе повысить на меня голос и накинулся отчитывать публично. На глазах не только незнакомых людей, но и под понимающим взглядом твоей бывшей пассии, которую ты зачем-то таскаешь с собой по рядовым командировкам. – постаралась спокойно сказать я, сдерживая себя.
Владислав поджал упрямо губы и нахмурился. Уже хотел мне возразить, как я продолжила.
– Я не собираюсь терпеть несправедливые упрёки с твоей стороны. И срывать на себе недовольство я не позволю. Это недостойное поведение. Если ты не хочешь, чтобы я тебя встречала, то просто скажи, и я не буду. А орать на весь аэропорт – это за гранью. – опередила я его и продолжила. – Мне не нравится, что ты ездил с Ириной Андреевной. Я ревную.
– Ты ревнуешь меня? – удивился муж.
– Конечно! Я ведь живой человек. – я пожала плечами и улыбнулась мужу, взглянув в его глаза и надеясь поймать ответную улыбку.
Мы стояли на стрелке светофора на перекрёстке Ленинского и Университетского проспекта и ждали левого поворота. Ещё немного проехать, и на углу с Мосфильмовской в глубине крошечного сквера будет наш дом.
Раньше, когда я везла мужа домой из аэропорта, то примерно на этом месте, либо чуть дальше по проспекту, мы начинали целоваться.
Но не сегодня.
Под мерный звук сигнала поворотника я отчётливо поняла, что наступает новый этап наших отношений.
Неотвратимо.
Как предстоящая зима.
Клац – клац – клац.
Вторая глава
– Мам! Я не хочу есть кашу! – заканючил Данилка, размазывая овсянку