(не)Чужая жена. Элен Блио
ладонью.
Мне очень нравится. И вообще – хорошо бы остаться тут навсегда.
Я помню, что у Антона руки гораздо слабее. И сам Антон меньше. Хотя мне всегда нравилось, что мой муж именно такой, среднего роста, фигура стандартная – не Аполлон, и ладно. Зато весь мой. Был.
А Корсар очень высокий, с ним можно надеть шпильку хоть пятнадцать сантиметров, и все равно будешь ему по плечо! Это мы проходили.
Если бы он не был таким гадом и мошенником…
Господи, о чем я только думаю? Идиотка. Глупая гусыня…
А он тем временем тащит меня по коридору. Куда?
Он словно отвечает на мой невысказанный вопрос.
– Сейчас, малышка, все будет хорошо. Обещаю, найду тварей, которые посмели к тебе прикоснуться. Землю жрать будут.
Наверное, Корсар полагает, что я без сознания, но я все-таки все понимаю и слышу.
Только очень сильно кружится голова и живот болит.
Открывается какая-то дверь. В глаза лупит яркий свет.
– Твою ж мать-то… Это сортир в отделении или долбанный Лас-Вегас?
Я усмехаюсь – лексикон у него чуть поприличней, чем у тех гопников, которые сняли с меня шубу.
– Вася, ты как? Василиса Викторовна? Стоять можешь?
Я могу. Наверное.
Он открывает еще одну дверь. Я наконец-то вижу вожделенное сантехническое чудо.
Корсаков рычит.
– Хорошо хоть не золотой. Помочь?
Я поднимаю на него глаза.
Он смотрит так… Словно размышляя, пристукнуть меня тут втихаря или… или поцеловать.
Господи, я реально так думаю?
Сглатываю, опускаю голову – он вечно читал все на моем лице. Если и сейчас прочитает, будет очень и очень стыдно.
– Пожалуйста… уйдите… – все, что могу выдавить из себя, стараясь на него не смотреть. Но краем глаза вижу – усмехнулся. Нет. Скорее, улыбнулся, одними кончиками губ. По-доброму.
Корсаков? Мне? По-доброму?
Наверное, мое состояние измененной реальности где-то сбоило.
Потому что он не мог со мной по-доброму. Не после того, что я сделала.
Или…
Господи, он что, реально думает, что меня изнасиловали, и просто жалеет?
Я всхлипываю, потому что все еще хуже, чем я думала.
Просто жесть – это выражение мой бывший шеф очень любил.
Когда узнал о моем предательстве – ну, это он считал мой поступок предательством, а я считала, что поступаю справедливо! – так вот, тогда первое, что он сказал, было именно это.
«Просто жесть, Вася»…
– Извини, удаляюсь. Если понадобится помощь – стучи, кричи… Не бойся, я сам помогать не полезу, но тут в отделении работают женщины.
Просто уйди!
Видимо, эта мысль исказила мою фигуру, потому что он ее понял.
– Прости, исчезаю.
И он исчез…
***
Господи, какое счастье!
Я сижу на фаянсовом красавчике цвета кофе с молоком