Предчувствие беды. Олег Хлебодаров
– жуть. Если б в 60-е годы не бросили пить, не знаю, чтоб сейчас с народом было. Я вот сам только рюмку сухого выпиваю, да и то, когда в Москве в командировке надо с нужным человеком выпить. А так ни-ни», – улыбка персека должна была убедить меня в его добродушии, однако, что-то не особо добродушное и уж тем более елейное в ней было. Может быть, даже чувство превосходства над представителем народа, где много пьют.
На мой вопрос, а как же обстоят дела с межнациональными отношениями в республике, персек начал опять источать елей и уверять с жаром, что всё очень даже хорошо. И даже, наверное, ещё немного лучше. Сначала, правда, он зачем-то поведал, о том, что несколько месяцев назад открылся собор Архангела Михаила на улице Маркса – «он там до революции ещё был, но в 36-м закрыли, а потом там склад был». Он, разумеется, упомянул, что это хорошо, что государство поворачивается лицом к церкви, хотя лично он, Герасим Герасимович Долманов, остаётся коммунистом. Правда при этом же он прибавил, что в детстве его крестили, и что вообще большая часть таёжных элурмийцев, из которых он и происходит, православные. Ну и похвалили он настоятеля храма отца Афанасия, который не побоялся перебраться из Красноярска служить в их город. Его сам скончавшийся вчера патриарх Пимен19 на это благославил.
После этого он поведал о том, что у евреев синагоги в Северосибирске пока нет, зато есть замечательный ансамбль «Семь сорок», концерт которого он очень рекомендовал нам посетить. «Супруга моя на них пойдёт в воскресенье обязательно, а я вот не смогу – на нашем, элурмийском конгрессе занят буду…».
После этого он ещё рассказал, что в прошлом году в республику переехало несколько семей беженцев из Степанакерта. «Тут нам бывший директор треста ресторанов и столовых помог. Гурген Эрвандович – вообще настоящий кавказский человек: горячий, но справедливый! А в республике нашей давно своим стал. Так что к нам за несколько тысяч километров отсюда люди жить переезжают!»
– А про меннонитов20 Вы знаете?, – явно предчувствуя мой ответ, спросил опять же в своей елейной манере персек.
Услышав, что собственно он и ожидал, а именно то, что ни про каких меннонитов я не слышал и не читал, он рассказал мне, что уже 100 лет с хвостиком в Северосибирске живут сектанты. Переехали они откуда-то из-под Харькова и Мелитополя, спасаясь от призыва на военную службу. Многие из них до сих пор верующие люди. Храма у них своего нет, но они собираются на квартирах у наиболее авторитетных членов общины. Фамилии у некоторых до сих пор немецкие, часть же носит фамилии либо русские, либо украинские. Место в Северосибирске, где они жили, до сих пор горожане называют Берлин.
– Там ещё вроде памятник архитектуры, дом купца Граубе вроде, – решил я блеснуть эрудицией, вспомнив, что успел прочесть в книге.
– Совершенно верно, – мой собеседник как бы случайно взглянул на запястье левой руки, где у него красовались японские часы «Сейко», – а сейчас его потомок возглавляет кооператив «Швейник». Они – я имею в
Патриарх Пи́мен (в миру Серге́й Миха́йлович Изве́ков; 1910–1990) – епископ Русской православной церкви. Патриарх Московский и всея Руси (3 июня 1971 – 3 мая 1990).
Меннони́тство – одна из протестантских деноминаций, называемая по имени основателя, Менно Симонса (1496–1561), голландца по происхождению. Меннонитство возникло в 1530-е годы в ходе реформационного движения в Нидерландах, в котором принимали участие радикальные и умеренные анабаптисты. В основе вероучения меннонитов лежат идеи неприменения силы и непротивленчества: меннониты по своим религиозным убеждениям отказываются брать в руки оружие. Принципиальный пацифизм меннонитов, вступавший в противоречие с интересами государств, в которых они проживали, породил специфическую форму пассивного протеста: каждый раз, когда государственные власти пытались заставить меннонитов проходить службу в армии, они выбирали для себя массовую эмиграцию. Первое переселение меннонитов в Россию состоялось в 1789 году по приглашению императрицы Екатерины II в числе 228 семейств.