Александровские Кадеты. Смута. Том 1. Ник Перумов
переднему грузовику; однако, завидев одиноко идущую прямо к ним женщину, немцы, похоже, несколько успокоились.
Винтовки, правда, не опустились.
Комиссар Жадов глядел вслед тонкой фигурке, и рука его, внезапно вспотевшая, яростно тискала рукоять «маузера». Вспотевшая не от страха, нет – хаживал и на японские штыки, и на турецкие пулемёты. А отчего же тогда – он и сам не знал.
Товарищ Шульц остановилась у самой немецкой баррикады. Начала разговор.
– Guten Tag, meine Herren, ich muss mit dem Offizier sprechen[6].
Дальнейшего он уже не мог разобрать, потому что к Ирине Ивановне и впрямь протиснулся какой-то офицерик – узкий серебряный погончик на плечах. В разговоре товарищ Ирина небрежно обернулась, указывая рукой куда-то на крыши домов напротив; её собеседник, казалось, выглядел озабоченным.
Наконец Ирина Ивановна махнула Жадову – давай, мол, сюда.
Комиссар пошёл. Не сказать, что поджилки у него тряслись, – был он из куда более прочного материала, – но неприятно было, потому что немцы деловито взяли его на прицел. Офицер, однако, вместе с некоторыми другими принялся озираться по сторонам, с известной нервностью оглядывая верхние этажи и крыши нависавших над Большой Морской домов.
– Das ist Kommissar Schadow. Rat der Arbeiterdeputierten[7].
Означенный Kommissar Schadow попытался неловко поклониться.
– Идёмте, – властно сказала Ирина Ивановна. – И возьмите с собой десяток ваших людей.
– Товарищ Ирина…
– Тсс, тихо! Я потом всё объясню. Десять человек без пулемётов они пропустят.
Комиссар счёл за лучшее не возражать.
Немцы смотрели на них насторожённо, но и в самом деле пропустили.
Внутри, в огромном, очень длинном, вытянутом зале, у коммутаторов – высоченных панелей со шнурами и штекерами, вручную втыкавшимися «телефонными барышнями» в гнездо нужного номера, – на них разом уставились десятки глаз. Немцев здесь оказалось ещё меньше, офицер да трое солдат, маявшихся у конторки.
Ирина Ивановна широким шагом направилась прямо к ним.
– Herr Hauptmann, ich muss Sie benachrichtigen…[8]
И разразилась длиннейшей тирадой по-немецки, из которой Kommissar Schadow не понял ровным счётом ничего.
Немец, однако, выслушал Ирину Ивановну внимательно и даже благосклонно. Кивнул и с деланым равнодушием отвернулся – мол, умываю руки.
– Всё в порядке, – услыхал Жадов её шёпот. – Сейчас пройдитесь мимо телефонисток, скажите им – только вполголоса, умоляю! – чтобы они отключили бы телефоны Таврического дворца. Все, какие только есть.
У комиссара глаза аж на лоб полезли.
– Как вы сумели, тов…
– Потом все расспросы, потом! – зло прошипела Ирина Ивановна. – Зачем нам контроль за телефонной станцией, если не отключены аппараты «временных»? А кроме как отключить их – что мы ещё можем сделать? В огромном городе и так стрельба, ад кромешный, много убитых и раненых, людям нужно оставить средства коммуникации! Те же больницы, госпиталя, аптеки!..
– Вы
«Добрый день, господа, мне нужно поговорить с офицером» (
Совет рабочих депутатов (
Господин капитан, я должна уведомить вас (