О сейдконе. Ксения Баштовая
не хотелось.
Тенгиль уверенно ехал вперед, легко ориентируясь в переплетении узких улочек.
– Часто здесь бывал? – не выдержала ведьма,
Неквисон бросил на нее насмешливый взгляд:
– Странно, да? Что мне делать в приграничном городе? Я же из Хедебю никогда не выезжал.
Гейдрид вспыхнула:
– Я серьезно спрашиваю! Мне просто интересно стало!
Диса участия в разговоре не принимала: согнулась, скорчилась в седле, низко надвинув капюшон синего плаща на глаза.
– Глупый вопрос, женщина, ты не находишь? – фыркнул Неквисон. – Я хожу в викинг с двенадцати лет. Даже в Исфахане был.
– Это за морем? – тихо звякнул голос Аудню.
Сейдкона оглянулась. Диса даже голову не подняла. Ехала, уткнувшись взглядом в гриву своего пони и даже не глядя по сторонам.
– За морем, – согласился Тенгиль. – Очень далеко за морем, где водятся водяные драконы – скримслы…
– А что еще там?
Ведьма удивленно покосилась на ученицу – что- то та стала слишком разговорчивой.
– А еще оттуда пришел Единый с братом, – хмыкнул Неквисон, и диса, вздрогнув, замолчала, еще сильнее сгорбившись, пытаясь стать незаметнее.
…В отличие от Тримстада здешний постоялый двор был обозначен вывеской – над дверью на старых поржавевших цепях закрепили кусок доски, на которой была нарисована кружка пива с угрожающей сползти через край шапкой пены, а рядом – нечто, напоминающее кровать.
Кажется, это означало возможность поесть и переночевать.
Гейдрид вслед за Тенгилем перешагнула порог и испуганно охнув отступила: солому, устилавшую пол, в последний раз меняли, наверно, с год назад – она уже вся успела сопреть, а залитые жирными подливами столы не то, что никогда не протирались, их даже ножами никогда не пытались отскоблить.
– В чем дело? – оглянулся Неквисон.
– Здесь… Грязно… – с трудом выдохнула ведьма, зажимая рот рукою.
Тенгиль Гадюка пожал плечами:
– Не нравится, можешь проехать вверх по улице, остановиться переночевать при храме. Там с радостью примут и тебя, и твою ученицу. Особенно ее.
Ведьма зло сжала губы и направилась к ближайшему свободному столу. Тяжелый посох, увенчанный птичьим черепом, оставлял в полу круглые отверстия и Тенгиль, проследивший за сейдконой взглядом, вдруг поймал себя на глупом желании – пройтись вслед за нею так, чтоб при шаге прикрыть дыру сапогом. Поймал, устыдился этой мальчишечьей затеи и отвернулся, выискивая взглядом хозяина заведения.
Народу сегодня было мало. То ли постоялый двор перестал пользоваться популярностью, то ли не время еще было.
– Ну и где этого сына тролля носит? – не выдержал Тенгиль.
Хозяин постоялого двора, Берси Длинноногий, шагнул из- за двери, ведущей вглубь дома, и расплылся в улыбке:
– Гадюка! Старый приятель! Какими судьбами?
Неквисон скривился:
– Море принесло. Накормишь?
– Для тебя последнее выскребу!
– Я не один, – Тенгиль