Анжелика в Новом Свете. Анн Голон
из страшной сказки, она очутилась у пределов опасных земель, где не слышно было даже шагов ее лошади.
Грохот становился чудовищным.
Вдруг со склона, вдоль которого тянулась тропинка, скатился огромный плоский камень и, тяжело рухнув под самые копыта лошади, преградил ей дорогу. Затем, будто под колдовским действием сине-зеленого цвета, эта овальная глыба вдруг задвигалась, приподнимаясь, начала раздуваться, превратившись в какой-то морщинистый серый пузырь, и наконец, лопнув по швам, выбросила наружу маленькую головку, отвратительно раскачивающуюся на вытянутой тонкой шее.
Волли в ужасе взвилась на дыбы. Анжелика закричала, но сама не услышала звука своего голоса. Должно быть, кричала и Онорина… Вздыбившаяся лошадь била копытами в воздухе и пятилась к пропасти. Еще минута, и, запутавшись в поводьях, она скатится вниз, увлекая за собой Анжелику с ребенком. Сделав над собой нечеловеческое усилие, Анжелика бросилась на шею лошади и, навалившись всей тяжестью своего тела, заставила ее опуститься на передние ноги. Но это не спасло положения. Волли продолжала отступать к роковому обрыву.
А между тем на тропинке была всего-навсего безобидная, правда гигантских размеров, черепаха. Но как это объяснить обезумевшему животному? Ужасный грохот вокруг заглушал все звуки. Анжелика не слышала, как трещат ветки, хотя на ее глазах они ломались, разлетаясь в разные стороны. Все ближе бесновалась вода в потоке, все ближе видела Анжелика бешеный танец бурлящей пены, которую, казалось, изрыгает таинственное чудовище, но она не осознавала сейчас, что оглушающий ее грохот исходит именно оттуда.
Вдруг перед глазами Анжелики мелькнуло что-то красное. «Кровь», – пронеслось у нее в голове. Это длилось долю секунды. Потом ей почудился глухой шум падения – это катились на дно пропасти их тела, и она даже ощутила, как подхватил ее с ревом несущийся поток.
В этот момент ветка, больно хлестнув по лицу, привела ее в чувство. Каменистая почва уже осыпалась под копытами Волли, топтавшейся в нескольких дюймах от края пропасти. Но со смертью еще можно было бороться. Мысль об Онорине, маленькие ручонки которой вцепились в нее, побудила Анжелику к действию. Ей казалось, что вся ее воля и до предела обострившаяся мысль сосредоточились сейчас на этих ручонках. Теперь она знала, что надо делать. Она совсем бросила поводья и дала лошади полную свободу. Волли, не ждавшая этого освобождения, только успела мотнуть головой, как Анжелика до крови пришпорила ее. Лошадь скакнула вперед, спасительное пространство было отвоевано. У Анжелики хватило сил вывести лошадь на тропинку, но она снова остановилась там с дрожащими коленями – гигантская черепаха по-прежнему преграждала путь.
– Черепаха! Это же черепаха! – прокричала Анжелика, словно лошадь могла ее понять.
Она не слышала звука собственного голоса. Но теперь она чувствовала, как мучительно ноют у нее руки и ноги. Она знала, что никто не придет к ней на помощь, никто не поможет справиться с лошадью, никто не отгонит с тропинки это чудовище.
И вдруг она заметила,