Связаны прошлым. Irina Sherry
не очнется. Чем ближе к цели, тем сильнее отражается от груди мышечный стук, что рефлекторно вызывает во мне мурашки. То и дело бегущие по рукам вверх-вниз под верхним слоем кожи, они напоминают маленьких зайчиков, согревающих и увлекающих в свою зеркальную страну.
Я так долго любуюсь окружающей действительностью, что не сразу замечаю незнакомых мне людей в костюмах. Мужчина повыше ростом хлопает другого по плечу и, прикрывая рот, шепчет нечто очевидно романтичное на ухо. Боже мой, думаю я. Неужели нельзя прелюдию в другом месте разыграть. Смеясь, обладатель красной бабочки, острых скул и вытянутого подбородка с однодневной щетиной, обходит друга со стороны и направляется в сторону дома. Я не могу разглядеть его лица, но уверенно представляю на его месте нарцисичного шута. Интересно, совпадет ли моё представление о нём с реальностью? Оставшийся на месте парень стоит ко мне спиной словно гранитное изваяние, созданное рукой величайшего мастера. Массивные широкие плечи натягивают ткань пиджака до предела. Натренированные руки пытаются скинуть напряжение, возникшее в теле от непроизвольной реакции на.. на шепот в ухо. Какая же я глупая. Запоздало выдыхаю от осознания очевидного. Я бы не смогла простить миру, что такой редкий экземпляр мужской сдержанности гомосексуальный. Повернувшись, молодой человек, посылает в пешее походное своего знакомого, а после обескураженно смотрит на меня. На одном из нас нет маски, поэтому я могу оглядеть его с ног до головы без тени стеснения. Начищенные до блеска туфли. Черный костюм с прямыми брюками, идеально сидящий на прожаристом мужском теле. Гладко выбритый волевой подбородок. И … глаза. Холодные. Серые. Обескураживающие. Я пытаюсь ухватить в памяти момент, когда видела их в последний раз. Неторопливо прокручиваю события в голове один за одним. Пока не дохожу до главного. Как только внутренний процессор соединяет последние обрывки воспоминаний воедино, подбираю подол своего платья и уношу ноги в сторону особняка. Чудом удаётся не запутаться в длинном шлейфе, что тянется от самых плеч.
Продолжая путь к Капитолию, вспоминаю обращение Громова, а это был несомненно он, к знакомому. Сухой. Так Максим его назвал. Перебираю варианты. Гербарий. Сухомлин. Сух.. Осознание очевидного обрушивается на меня лавиной заглушаемых годами эмоций. Я останавливаюсь посреди дороги, не в силах сделать вздох без боли. Тем долговязым незнакомцем был Лёшка. Мой Лёшка.
В холл особняка, который арендовали для бала, вхожу с небольшим опозданием, но никто не замечает моего пренебрежения этикетом. Вот и славно, думаю, продолжая неспешное движение вдоль алой жаротрепещущей светскими беседами дорожки. Пока гости не расселись по своим местам, у меня уникальная возможность встретиться с людьми из списка. Жаль, что времени маловато. Но когда ты ограничен в ресурсах, нужно всего навсего нащупать другой выход.
Обсуждая полгода назад с Губернатором Саратовской области кадровые перестановки, мы сошлись на том, что я вполне могу попробовать